– Мама. – Продолжая обнимать Рейчел за плечи, она повела сестру к кровати. – Мама, мы здесь.
Рут по-прежнему лежала неподвижно.
Рейчел переводила взгляд с матери на сестру и наоборот. Кожа на лице Рут была почти прозрачной. Миранда сжала плечи сестры.
– Поговори с ней, Рейчел.
– М-мама, мы з-здесь, с тобой. Миранда взяла левую руку матери. Ногти были синими, а пальцы совсем холодными.
– Мама, я обо всем позабочусь. Поправляйся быстрее, чтобы мы все вместе могли поехать в Чикаго. Мама, ты нужна мне. У нас со Шривом будет ребенок.
Рейчел покраснела.
– В самом деле? Миранда пожала плечами.
– Да, – солгала она. – Правда, Шрив еще не знает.
– Как замечательно! – Рейчел слабо улыбнулась. – Я стану тетей.
– Да. Ты должна очень быстро поправляться, мама, – продолжала Миранда. – Ведь ты скоро станешь бабушкой.
Может быть, ей только показалось, что уголок рта Рут чуть дрогнул.
– О, это замечательно, мадам. Вы станете бабушкой. – Доктор Томпсон взял руку Рут и проверил пульс. – Очень хорошо, – сообщил он. – Вы сильная женщина. Сейчас вам надо отдыхать, чтобы процесс выздоровления не прервался.
Миранда слабо улыбнулась.
– Мама. – Она наклонилась и поцеловала мать в щеку. – Мы скоро вернемся.
Рейчел тоже поцеловала мать.
– Я люблю тебя, мама.
В холле Миранда бросилась в спасительные объятия Шрива. Крепко прижав ее к себе, он ощутил, как ее тело сотрясает нервная дрожь. Миранде никогда еще не было так плохо. Внутри у нее все горело огнем. Страх волнами накатывал на нее. Если ее мать умрет, она будет виновата в этом. Неужели эта история никогда не кончится? Боже правый! Неужели ее мать – это Гертруда, королева Дании, безвинная жертва кровавой дуэли между Гамлетом и Клавдием?
Мысленно она начала молиться.
– Как она? – спросил Виктор у Рейчел. Девушка, как слепая, приблизилась к нему.
– Ужасно.
Виктор говорил очень тихо, но Миранда сразу же очнулась от своих мыслей.
– Маловероятно, что кто-то мог сбить ее случайно. Она была в черном на покрытой снегом улице. Обледеневшая дорога? Сбежавшие лошади? И вообще что она делала на улице в этот ранний час?
– Сенатор Уолдрон прислал за ней, – объяснила Рейчел.
– Интересно, так ли это на самом деле, – задумчиво произнес Шрив.
Лицо Виктора помрачнело; в нем четко проступили индейские черты.
– Вы намекаете на то, что кто-то хотел ее убить. Но она – женщина, леди. Никто не воюет с женщинами.
Миранда высвободилась из объятий Шрива. Ее гневный взгляд остановился на товарище ее детских игр.
– Не говори глупости, Виктор. Индейцы и белые много лет убивали женщин друг друга. И детей тоже.
– Но не на улицах Вашингтона.
– Убийцы остаются убийцами, независимо оттого, где они живут. Я уверена, что в тех фургонах, которые вы с отцом отправили на неплодородные земли, тоже были женщины и дети.
– Миранда! – воскликнула Рейчел. Виктор побледнел.
– Я... я заслужил это.
– Да, заслужил.
– Нет, – прошептала Рейчел.
Шрив положил руку на плечо Миранды.
– Это ни к чему не приведет. Виктор провел рукой по лбу.
– Как я понимаю, ты убеждена, что сенатор Батлер в ответе за это?
Миранда попыталась привести в порядок свои мысли и чувства.
– Я не могу доказать это, но если она получила записку, то эта записка пришла от него. Уолдрон, вероятно, не имел к этому никакого отношения. Он жаден, но не коварен. Не то что Батлер. Он мог убедить ее появиться на определенной улице в условленное время. А нанять кого-то, кто сбил бы ее, не составляло труда. Если они воспользовались грузовым фургоном, то могу поспорить, что это был тот же фургон, что и при попытке похищения Рейчел.
– Но почему?
– Он уже советовал моей матери покинуть город. Он рассчитывал, что страх за Рейчел заставит ее это сделать. Но он не знал, какая моя мать решительная. – Миранда улыбнулась сестре, которая сжимала руку своего возлюбленного. – И то, что моя сестра обручена со своим спасителем. Когда мама не уехала, он, вероятно, решил устранить ее окончательно, тем более что она уговорила свою «кузину» не покупать землю.
– Ты представляешь его настоящим чудовищем.
– Смерть одной женщины ничего не значит для людей, которые способны послать отряд солдат на гибель, поджечь театр, полный зрителей, или лишить индейцев их законной земли.
– Миссис Катервуд!
Услышав ее настоящее имя, все сразу обернулись и увидели приближавшегося к ним мужчину.
– Мистер Келлер. – Миранда шагнула ему навстречу.
– Рад вас видеть, миссис Катервуд, как ваша мама?
– Кажется, она поправится, мистер Келлер.
– Кто это? – спросил Шрив, приблизившись к Миранде и взяв ее за руку.
– Это детектив из агентства Пинкертона, которого я нанимала в Чикаго. Сейчас он живет и работает в Вашингтоне. Так случилось, что по заданию сенатора Батлера он наводит справки о тебе и обо мне.
Келлер посмотрел на актера, отметив неуверенность, с которой он дотронулся до руки жены, и застывший взгляд за темными стеклами очков.
– Рад познакомиться с вами, мистер Катервуд. – Генри Келлер протянул руку и задержал ее на секунду, чтобы проверить свою догадку. Потом он взял правую руку актера и энергично потряс ее. – Я имел возможность видеть вас в Чикаго в «Макбете». Миссис Катервуд любезно предоставила мне билеты. Это был незабываемый вечер.
– Благодарю, – улыбнулся Шрив.
– Я рада видеть вас здесь, мистер Келлер, – сказала Миранда, – но как вы узнали о несчастном случае?
– Я видел, как все произошло.
– Боже мой! – шагнул к нему Виктор. – И вы не предотвратили катастрофу?
Келлер позволил себе сдержанно улыбнуться.
– Все случилось слишком быстро, но я задержал человека, который это сделал.
– Я полагаю, он не знает, кто нанял его? – невесело усмехнулся Шрив.
– Я думаю, знает, – ответил Келлер. – Он держит рот на замке, ничего не говорит, но ничего и не отрицает. Мне кажется, он ждет, что некто очень могущественный вызволит его из тюрьмы.
Сцена девятая
Первым делом мы перебьем всех законников.[69]
– Вы не можете сюда войти!
Сенатор Уолдрон поднял голову, когда дверь в его кабинет распахнулась, и возмущенный возглас его секретаря возвестил о приходе группы разгневанных людей. Первой вошла леди Эджмонт-Канфилд в сопровождении другой молодой женщины, очень на нее похожей. Трое мужчин, один из которых был лорд Эджмонт, появились вслед за ними.
Миранда остановилась перед широким письменным столом сенатора.
– Сенатор Уолдрон, вы посылали за моей матерью сегодня утром?
Он встал из-за стола, испуганный ее тоном. Все же он изобразил на лице вежливую улыбку. Лорд и леди Эджмонт-Канфилд были дорогими гостями, но трое других...
Он пригляделся к ним. Рейчел Уэстфолл была родственницей леди Эджмонт. Вторым был какой-то мужчина неприметной внешности. Среднего роста, в коричневом костюме, с каштановыми волосами и карими глазами. Его лицо не выражало никаких эмоций, совершенно ничего. Уолдрон сбросил его со счетов. Другое дело – этот белый индеец Виктор Вулф. Уолдрон посмотрел на шайена со смешанным чувством неприязни и страха. У того был такой вид, будто он уже вступил на тропу войны.
Сенатор перевел взгляд на двух дам. При пристальном рассмотрении ему показалось, что у них обеих нездоровый вид.
– Так вы посылали моей матери записку с просьбой прийти к вам сегодня утром? – повторила леди Эджмонт.
– Вашей... матери? Нет, конечно. Я не знаком с вашей матерью.
– Вероятно, мне нужно сказать вам, что моя фамилия не Эджмонт. Меня звали Миранда Драммонд. Миссис Рут Драммонд Уэстфолл – моя мать.
Сенатор удивленно поднял брови, не понимая причины обмана.
– Что вы говорите?
Шрив взял жену за руку. Его глаза за темными стеклами очков остановились на лице Уолдрона.