Выбрать главу

Тандекар совсем не удивился, когда Калина отказалась идти с ним на Мабон. Это был домашний праздник, и альфа прайда должен был появиться перед оборотнями со своей семьёй. Мужчина готов был хоть сегодня заявить, что кошка — его пара! Он всегда считал Калину своей женой, даже в то проклятое время. Но вот сама оборотница думала по-другому. К тому же была Деви, а тигр ещё летом обещал дочери провести этот праздник с ней.

Услышав отказ, альфа лишь кивнул собственным мыслям, но всё же спросил.

— Почему? Из-за Деви?

Кошка покачала головой.

— Не в этом дело… Я просто не хочу идти в мэрию… Не хочу видеть этих зажравшихся двуличных людей, — голос дрожал от неприязни. Но девушка быстро взяла себя в руки, примирительно улыбнулась: — Да и что мне там делать? У тебя обязанности альфы. А я?

Мужчина склонил голову набок.

— Я надеялся, что мы появимся на Мабоне вместе.

Оборотница посмотрела в золотистые глаза тигра.

— До «мы» дело пока не дошло, Виджей. Не торопи события.

На сам праздник Калина не пошла, а вот на гуляния после всех официальных церемоний отправилась вместе с Лукой Станевым. Остальные друзья разлетелись по родным домом. Ведь Мабон — семейный праздник!

Кошка знала, что родители Луки погибли от рук отступников и лететь ему некуда, поэтому и пригласила. К тому же лекарь отличался молчаливостью. С ним хорошо было гулять и молчать, думая о своём. Они обменивались редкими фразами и замечаниями, наблюдая за горожанами. А потом, купив молодого вина, гуляли по парку.

— …Почему ты согласился на моё предложение перебраться в Иринг? Только из-за возможности возглавить лечцентр?

Ответ последовал не сразу. Оборотень хмыкнул, пиная брошенный кем-то одноразовый стаканчик, и лишь минуты через две сказал:

— У меня не сложились отношения с прежним начальством.

Станев снова замолчал, только на этот раз по другой причине. К ним подошли Знаменский и Чарский. Калина не удивилась, встретив мужчин. Им тоже некуда было лететь.

— Я оценил ваш шпионский прикид, фироне! — Юрий выставил вверх большой палец.

Калина поправила косынку на рыжевато-русых волосах, слишком приметных в Степи. Плюс броский макияж, который сделал её лицо почти неузнаваемым.

— Не хочу, чтобы нам мешали, — девушка уселась на свободную скамейку.

Чарский пристроился рядом.

— Похоже на паранойю. Не считаете?.. Вы ото всех прячетесь. Общаетесь с весьма ограниченным кругом лиц. Не ведёте страницу в соцсети, отказываетесь от интервью, — мужчина прищурился. — Это может вызвать нехорошие слухи.

— Поверьте, Юра, нехорошие слухи мне уже не страшны! У меня стойкий иммунитет на них!

— Это могут связать с вашим пребыванием на Земле, — уточнил пиарщик.

— Что?

Чарский посмотрел на неё.

— Технарей всегда опасались, а после вашей истории, — он кивнул на запястье, прикрытое длинным рукавом, — их конкретно боятся.

Калина закусила губу. Снимки изуродованной руки, сделанные в тот день, когда она покидала Управление, разлетелись по сети. Последовала закономерная реакция: все охали-ахали и жалели кошку, перенесшую страшные муки. Для оборотней ожог серебром был весьма мучительным.

— Вы не думали о том, что случившееся с вами вовсе не уникальный случай? Что возможно кто-то ещё так же, как вы, попал в другой мир?

— Блуждающие порталы вызывают магические колебания, которые засекает Светлая стража, — напомнила оборотница. — А мне не повезло наткнуться на молодых, неопытных… и попросту трусливых людей.

Юрий хмыкнул.

— Но что-то же заставило вас прятаться все эти годы?

— Страх.

— Вот и я о том же. Вы знаете, что блуждающих порталов стало больше? И не в два раза. И даже не в пять. За последние годы количество таких пространственных кротовин увеличилось в двадцать раз.

Кошка настороженно глянула на него.

— Почему?

— Никто не знает. Но многие полагают, что это связано с событиями в Камингаване.

К их диалогу присоединился Лука.

— Наверное, наш мир реагирует на то, что там происходит. Порталы, вспыхнувшее Око бездны, странные слухи о чёрной мерзости в Забытых землях…

Кошка слушала мужчин, но не вмешивалась. Да, ей рассказали о событиях, случившихся на Гебе, но это воспринималось как-то опосредованно. Всё-таки быть участником — это одно. А выслушать — всё равно, что прочитать учебник по истории: было и было, никакого эмоционального отклика!