Серганов очнулся от своих мыслей, когда тлеющая сигарета обожгла пальцы. Тихо чертыхнулся.
— Кстати, документы готовы! — между делом доложил Лебедев.
— Что ж… пойдём порадуем девочек.
Мужчины спустились вниз, разговаривая о текущих делах, и услышали звонкие голоса. Девушки как раз вернулись в дом. Лина ловко вкатила кресло в холл. А Саша в это время успокаивала свою сиделку.
— Ниночка Васильевна, не накручивайте себя! Никто не собирается прогонять вас! Мы просто с Линой хотели посекретничать!
Женщина виновато поглядывала на своего работодателя. Серганов взмахом руки велел ей идти вниз, где находились другие слуги.
— Ступайте, Нина Васильевна. После обеда вас позовут, — он повернулся к дочери. — Как погуляли?
— На улице так жарко! — Саша обмахивалась тонкими руками.
Оборотница помалкивала. Она легче переносила земную духоту. На Гебе лето было горячее.
— А ты, Лина? Как твоё настроение?
Девушка настороженно посмотрела на мужчину. Он впервые к ней обратился после случившегося ночью в подвале. За завтраком Серганов не сказал гостье и пары фраз. Оборотница растянула губы в вежливой улыбке.
— Всё хорошо, дядя Миша. Саша права: на улице очень душно.
— И парит! — добавила подруга.
— Это к грозе, — предрёк Лебедев.
— Но мы аппетит нагуляли, — улыбнулась Сашка, поглаживая впалый живот.
У Серганова дрогнули уголки губ.
— Тогда мойте руки и в столовую. Пора обедать.
Лина хмыкнула. В чём-то Михаил Владимирович был похож на её дядю. Тот тоже настаивал на совместных трапезах, полагая, что это укрепляет родственные связи.
Во время обеда мужчина заметил, глядя на дочь:
— Ты сегодня рано закончила процедуры.
— Да, я постаралась, — Саша переглянулась с подругой. — Хотела показать Лине парк.
Сергановы посмотрели на молчаливую девушку. Та отложила ложку и вежливо заметила:
— У вас красивый парк. Всё очень удачно спланировано!.. Я не ожидала увидеть такое бережное отношение к традициям.
Саша пояснила отцу:
— Я показала Лине вишню, которую ты посадил, когда я родилась.
— Ностальгирую порой, — Михаил Владимирович понимающе кивнул и протянул оборотнице маленькую тонкую книжечку: — А у меня подарок для тебя, Лина.
— Что это?
Кошка не спешила протягивать руку. С Сергановым это чревато.
— Паспорт! — радостно закричала Саша. — Лина, это твой новый паспорт. Пап, дай посмотреть! — она выхватила документ и громко прочитала: — «Ангелина Михайловна Кузнецова». Михайловна? Серьёзно? — она не сдержала смешок и неверяще уставилась на отца.
— Почему нет? — тот пожал плечами. — В каком-то смысле я, как отец, даю Лине сейчас новую жизнь.
— Да я не против! — и Саша посмотрела на подругу. — Ангелина, ты довольна?
— Ангелина? — переспросила кошка.
— Ты же хотела новое имя! А здесь два в одном. И Лина осталось, и Ангел.
— Ангел… Что это?
Денис, в отличие от Михаила, понимал речь девушек. Он обменялся с Сашей недоуменными взглядами и недоверчиво посмотрел на притихшую оборотницу.
— Ты не знаешь, кто такой ангел?
— Ну, ты даёшь, Лина! — Саша начала смеяться. — Ангел — это божий посланник.
Но рыжеволосая девушка всё равно не понимала её. Она растерянно переводила взгляд с одного человека на другого.
— Что-то не так, Ангелок? — насмешливо пропел Лебедев.
— Я Ангелина, — поправила его оборотница, не понимая, в чём смысл шутки.
В отличие от Саши. Та повернулась к девушке и пояснила:
— Да, отныне тебя зовут Ангелина. А это имя образовалось от слова «ангел».
— Ангел, — зачаровано повторила за ней кошка. — Ангел… Ангелина…
Она сидела, склонив голову набок. Саша нахмурилась.
— Лина, а кто ты по вероисповеданию?
— Я?..
Оборотница замялась, чувствуя себя крайне неуютно. Мужчины тут же насторожились, пристально следя за диалогом (Денис всё это время шёпотом переводил шефу).
— А ты? — вопросом на вопрос ответила девушка.
— Я православная.
Кошка опустила глаза, мучительно соображая, что она об этом знает. Ничего! Наверное, что такое отразилось на лице девушки, потому что Саша поспешила успокоить её.
— Лина, ты не бойся! Мы — веротерпимые люди. У нас не ведутся религиозные войны. И православные мирно уживаются с католиками и мусульманами.
Оборотница улавливала знакомые названия, но суть этих понятий она не знала.