Оборотни шли по дорожке к воротам. А потом кошку словно что-то дёрнуло, она обернулась и увидела в окне девочку. Деви плакала. Калина поняла это по вздрагивающим плечикам.
— Джей…
— Что?
Девушка замедлила шаг.
— Ты иди, а я задержусь с твоего позволения.
Оборотень проследил за её взглядом и выругался.
— Ракшас! Чай с пирогом…
Запустив пальцы в волосы, тигр с сомнением глянул на подлетевший автолёт. Кошка подтолкнула его.
— Лети, я попью чай с твоей дочерью.
Виджей и радовался, и злился. Калина не отталкивала девочку, но постоянно обособлялась, делая упор, что это только его дочь.
— Я позвоню, — мужчина благодарно обнял оборотницу.
Проследив взглядом за улетающим автолётом, Калина вернулась в дом.
— Деви! — позвала она.
Послышался топот маленьких ножек, и в холле появилась девочка. От вида заплаканных карих глаз у кошки дрогнуло сердце. Вспомнилась Ульяша.
— Ты обещала угостить меня чаем?
Девочка мотнула головой и, взяв кошку за руку, повела в столовую, где уже пах свежий пирог и звенела посуда.
Деви быстро съела свой кусочек и играла неподалёку. А Мила с Калиной сидели за столом и разговаривали.
— Несчастный ребёнок! Она никому не нужна с момента появления на свет. Ни родителям, ни прайду. Все ждали сына, наследника великого Тандекара… А родилась девочка. Даже для собственной матери она стала неудачей. Фири-гахум подходила к дочери только чтобы покормить и когда альфа был дома… А его не было никогда! Степь горела!.. Тандекар жил там. Только когда Деви исполнилось два, он опомнился. Прилетел домой, а девочка не узнала отца, стала плакать и прятаться. Меня мамой называла. Тогда альфа одумался… Вот так и живём, Калина! Каждый сам по себе. Альфа — на втором этаже, а мы с Деви — в гостевом крыле.
Кошка слушала, не перебивая. Без Виджея было легче. Она изредка оглядывалась по сторонам, ловила любопытные взгляды новых горничных. Пока Прем не шикнул на них. Но большую часть времени Калина с интересом рассматривала девочку. Маленькая, хрупкая, она что-то рисовала в альбоме и напевала себе под нос. Чёрные курчавые волосы рассыпались по плечам, карие глаза сияли детской чистотой.
— Она не похожа ни на Виджея, ни на Лею, — не сдержалась Калина.
— Деви похожа на Ариану Тандекар, мать хозяина, — Прем разливал в чашки свежий чай.
Мила согласно кивнула.
— Деви очень милая и добрая. В этом она, как ни странно, похожа на вас. Такая же открытая, улыбчивая.
Тигрица погладила кошку по запястью и, не удержавшись, прижалась к шрамам губами.
— Бедная моя девочка…
Калина смутилась.
— Всё прошло, Мила. Я здесь.
— Вы вернётесь к Виджею? — с надеждой спросила та. — Он так любит вас!
Оборотница замялась.
— Не знаю… Мы пробуем, но получится ли что-то…
— Да забудьте вы уже прошлое! И так настрадались! И вы, и он, пока вас не было…
— Слишком много всего случилось.
— Но вас же тянет друг к другу!
Калина слабо улыбнулась и поднялась.
— Уже поздно. Мне пора, — она окликнула девочку. — Деви, спасибо за чай. Было очень вкусно!
Малышка тут же подбежала к ним. Прижалась к боку няньки, но смотрела на кошку.
— Вы придёте к нам ещё?
Калина замялась. А Деви затараторила:
— Не надо подарков! И пирогов не надо. Вы только приходите. Я буду ждать! И папа будет ждать. И Мила. И Прем!.. Да, Прем?
Дворецкий охотно кивнул. Кошка не сдержала улыбку.
— Приду.
Глава 28
— Ой, ты тоже обниматься любила! — тихо смеялась Тося. — Бывало, пока меня не выцелуешь всю, спать не ляжешь.
Калина нервно теребила подол кофты, растерянно поглядывая на няньку.
— Она такая маленькая и… одинокая!
— Так без мамки что за радость? — вздохнула старая оборотница. — Котятко оно же за кошкой, как цветок за солнышком, тянется. А эта девчушка, поди, и не помнит мать родную… Да и нечего помнить ту гадину!
Калина только вздохнула.
— Деви меня в гости звала.
— Ну, так и сходи! Посмотри, поговори! Тебя же никто не просит титьку ей давать!.. Всё равно дома сидишь в компьютере своём, — Тося сноровисто наводила порядок на кухне.
— А если я не смогу?..
— Кабы не могла да не хотела, не переживала бы весь вечер, — нянька хитро глянула на задумчивую девушку.
В своей постели Калина долго ворочалась без сна. Перед глазами мелькали картинки прошедшего дня, и оборотница кропотливо анализировала собственные ощущения. Она боялась этой встречи. Боялась, что увидев дочь Леи Элмас, перенесёт на неё свою ненависть, опять окунётся в ревность и отчаяние, а испытала лишь тоску и горечь от совершённой ошибки.