— Нет. — Чистов уже снова был в форме.
— Почему? На труса вы не похожи.
— Спасибо и на этом, — невесело усмехнулся Владимир. И, собравшись духом, ответил на главный вопрос: — Если твоя женщина без принуждения выбрала другого, какой смысл этого другого бить? Вы же не собираетесь мстить Кате?
— Я как раз размышляю на эту тему, — спокойно сказала та, глядя своим непроницаемым взором прямо в широко раскрытые глаза Чистова.
И более не сказав ничего, лишь договорившись о дате начала работы и вежливо попрощавшись, через пару минут ушла. Даже не спросив о предполагаемой заработной плате.
Чистов задумался.
Девушка его заинтересовала. С самого начала. А уж от завершающей части беседы его пульс до сих пор полностью не восстановился.
Да и как сотрудница точно устраивает, особенно с учетом того, что ее зарплату и бонусы будет возмещать Басаргин.
Самый же главный плюс был в том, что заполнявшая его до момента встречи тоска заметно ослабла. И это внушало надежду, что со временем в самом деле может стать легче.
Главное — поменьше думать о Катерине. Что ушло, того не воротишь — вот основная мудрость его теперешней жизни.
Несомненно, Чистов принял правильное решение.
Но, как это с людьми часто случается, приняв правильное решение, он тут же совершил неправильное действие.
Почти машинально набрав Катин номер, Чистов, вместо того чтобы сбросить звонок, дождался ее ответа.
— Алло?
— Это я, Кать, — тихо сказал Владимир.
— У тебя все в порядке? — спросила она. Конечно, ей было тревожно за бывшего мужа: если он обеспечивал ей тыл, то она ему — все остальное.
— Да, — не знал, что сказать, Чистов. — Жена Ивана приходила.
— Нашли ей работу?
— Оказалось, она знает китайский и имеет серьезные контакты в Гуанчжоу.
— Вот это да! — радостно удивилась Катерина. — Да вы удвоите прибыль, когда сами начнете все возить, тем более — из Китая. А качество там вполне достойное, нужны только правильные партнеры.
— Ну да, — согласился Чистов. И, чтоб не молчать — вешать трубку совсем не хотелось, — спросил: — Из детей никто не звонил?
— Майка только. Еще утром, дома. Разве я тебе не сказала?
— Нет.
— Странно.
— Что дочка хотела?
— Узнать, кто ее отец, — в лоб объяснила Катерина. — Ей Басаргин звонил.
— Зачем? — разозлился Чистов. — Это вообще не его дело!
— Не факт, — устало сказала Воскобойникова. — Есть шанс, что и его тоже. Ты же в курсе. И всегда был в курсе.
— Да плевать мне на шанс! — заорал Чистов. — Она ж беременная! Ей сейчас нужен весь этот психоз?
— Беременность — естественное состояние женщины, — скучным голосом сказала Катерина. — Понервничает — успокоится. — И положила трубку.
Чистов с полминуты послушал короткие звонки и принялся набирать Майкин номер. Когда дело касалось здоровья детей, он всегда был чуточку сумасшедший, в отличие от спокойной и уверенной супруги.
К счастью, Майка ответила сразу, а то б седины у него прибавилось — каких только страшных картин в своем сознании он уже не нарисовал.
— Дочка, привет! — закричал он в трубку.
— Привет. — Она точно была не в лучшем настроении — уж что-что, а душевное состояние своих детей Чистов мог определять мгновенно.
— Ты что в печали? — взял он быка за рога.
— А с чего мне радоваться? — откровенно заплакала обычно стойкая Майка. — Вы с мамой расходитесь. Я с Сашкой — тоже. Да и чья я дочка — неизвестно.
— Моя, — сказал Чистов.
— А ты делал генный анализ?
— Мне плевать на генный анализ. — Теперь уже и папа разозлился. — Был бы рядом — дал бы тебе по башке!
Это, несомненно, была не более чем фигура речи: за все двадцать лет отцовства Чистов ни разу не дал детям ни по башке, ни даже по попе.
— Папик, был бы ты рядом… — прошептала Майка, которую, похоже, уже перестал волновать генный анализ.
— В общем, так, — принял решение Чистов. — Я сейчас к тебе вылетаю, на месте во всем разберемся. Через полсуток буду. Продержишься?
— Продержусь. — Майка реально повеселела.
И поскольку она даже не попыталась отговорить его от хлопотного путешествия, Чистов убедился, что лететь надо действительно срочно.
«Хоть и двадцать три девушке, — думал он, заказывая электронный авиабилет, — а приезд в критический момент папы сразу сделает этот момент чуть менее критическим. Да и в сорок один, наверное, так же.