— Пусть приходит в любое удобное для нее время, — сказала Дина.
— Отлично. Я уверен, что все причастные к этому делу, в особенности вы, желают как можно скорее завершить эту утомительную и малоприятную работу. Поскольку Саймон позаботился о том, чтобы внести в доверенность все свое имущество, я не сомневаюсь, что располагаю последней информацией о его ликвидном имуществе. Однако с вашей стороны было бы разумно разобраться в его бумагах на ранчо и заглянуть в его банковский сейф. Тогда мы ничего не упустим, и нам не придется по ходу дела вносить изменения в декларацию.
Дина обмерла. Казавшаяся на первый взгляд пустяковой задача по просмотру отцовской почты представлялась ей очередным испытанием. Что с ней станет после знакомства с его личными бумагами?…
— Ладно, — уныло произнесла она. — Что мне нужно искать?
— Любой предмет собственности, не отраженный в доверенности.
…Что означает изучение каждой сделки, каждого названия, каждого банковского счета и всего остального и сравнение этого с декларацией о передаче имущества, с тоской подумала Дина.
Но она и не станет этим заниматься.
— Мистер Эндикотт, — произнесла она, стараясь вложить в голос как можно больше властности. — Полагаю, это ваша работа. Я предоставлю вам доступ к банковскому сейфу и документам на ранчо, но этим мое участие в данном деле и ограничится. Я осознаю, что закон есть закон, но я не бухгалтер и не адвокат. Я намерена доверить это вам с Джоном, и, если вы не желаете принять во внимание мои пожелания, я уверена, что найду другого бухгалтера, который это сделает.
— Мисс Колби! — Дину поразила нотка паники в голосе бухгалтера. — Я с радостью приму во внимание все ваши пожелания! Как только миссис Кларк займется оценкой имущества, я приеду на ранчо, чтобы проверить документы Саймона.
— Благодарю вас, — холодно сказала Дина. — И я с радостью съезжу вместе с вами в банк, чтобы вы изучили содержимое сейфа.
— Уверен, что вы уже сделали это.
— Нет, сэр, не сделала и не испытываю ни малейшего желания делать. Вы хотели сообщить что-то еще, мистер Эндикотт?
— Хм…, пока нет. Я свяжусь с вами.
— Будьте любезны. До свидания.
Чувствуя себя опустошенной, Дина положила трубку и обхватила голову руками. Она никогда не разговаривала с бизнесменами так, как только что говорила с Терри Эндикоттом: властно, решительно, самоуверенно. Ей с сожалением приходилось признать, что, получив наследство, она стала другим человеком и что деньги дали ей ощущение власти, несмотря даже на то, что она весьма смутно представляла себе величину своего состояния. Однако этот факт подтверждался заискиванием Эндикотта, с рабской покорностью готового выполнить все ее требования. Стоило ей продемонстрировать свое превосходство, как его нахальство испарилось, словно ледяной кубик на солнцепеке.
Дина застонала. Господи, неужели она переживет все это и не лишится рассудка? Никто не упомянул, на сколько может затянуться волокита с документами, но она мрачно подозревала, что не на один месяц. И каждый день возникал новый участник игры — Джон Чандлер, Терри Эндикотт, а теперь женщина по имени Эллен Кларк.
Затем в ее сознании вспыхнули слова, сказанные Гейл: «Раз нужно, значит, нужно…» Не такая уж и мудрость, но она запала Дине в душу, так как, похоже, очень соответствовала ситуации и несколько подняла ей настроение.
Вновь взяв телефонную трубку, она набрала номер Джона Чандлера. Нужно будет заодно спросить его об этих бесконечных письмах и убрать еще одну преграду со своего пути…
Рай заметил, что Нетто несет пакет с мусором к контейнеру, и пошел за ней.
— Я хотел поговорить с тобой, Нетто. — На мгновение он отвел взгляд от ее внимательных, испытующих глаз и вновь посмотрел на нее. — У меня есть несколько вопросов относительно Дины. Не могла бы ты ответить на них?
— Если у тебя вопросы относительно Дины, почему тебе не спросить у нее самой?
— С ней не так-то легко разговаривать.
— Правда, — согласилась Нетто. — Ладно, задавай свои вопросы, но помни, что за долгие годы я привязалась к семье Колби.
— Понимаю. Скажи, почему, пока Саймон был жив. Дина не приезжала домой? Нетто едва заметно нахмурилась:
— Ты ставишь вопрос ребром, так ведь? Но прежде чем я тебе отвечу, ты должен привести мне вескую причину, оправдывающую твое любопытство.
Рай задумался. Веская причина… Нетто — женщина с характером и без колебаний может отшить его. Но ведь он сам напросился, не так ли?
— У меня есть лишь одна причина, — спокойно сказал он. — Это будущее, которое уготовлено ранчо. Похоже, Дине на него наплевать. А точнее, мне кажется, она в ужасе от своего наследства. Может, у нее есть для этого основания, но если так, то неужели Саймон был не в курсе? Он любил свое ранчо. Нетто, и с какой стати ему оставлять его человеку, который на дух не переносит здешней жизни?
Нетто сняла очки и вытерла стекла краем передника.
— Ты намерен продолжать работать в качестве старшего?
— Я намерен оставаться здесь до тех пор, пока на ранчо будет работа.
Вновь надев очки, Нетто вздохнула:
— Саймон действительно любил свое ранчо. Но относительно чувств Дины ты ошибаешься. Ее неприятие своего наследства вызвано не самим ранчо, а…, о Боже, уж не знаю, вправе ли я говорить… Понимаешь, это ведь совсем не мое дело.
Рай нахмурился:
— Нетто, прошу тебя. Я всего лишь хочу помочь. Все, что ты скажешь мне, не узнает больше ни одна живая душа. Даю тебе слово.
— Помочь… Да, Дине помощь не помешала бы. Не то чтобы те, кто здесь работает, задарма ели свой хлеб, но ты ведь говоришь о помощи другого свойства, не так ли?
— Верно, — тихо сказал Рай. — Мне бы хотелось сделать все возможное, чтобы ранчо осталось на плаву. Все, что потребуется. Но у меня складывается ощущение, что я стою перед запертой дверью. Дина словно закрытая книга. Вчера вечером в кабинете Саймона я осознал, что ее гнетет что-то еще, кроме пережитого горя.
— Да, она много пережила. Причина не только в смерти Саймона. Видишь ли… — Нетти вновь осеклась. По выражению ее лица Рай понял, что ей нелегко решиться.
— Нетто, мне известно, что ты не сплетница, а добропорядочная, трудолюбивая, честная женщина, верная семье Колби. Но неужели ты при всей своей лояльности можешь безучастно наблюдать, как Дина все глубже увязает в своей хандре? — Он хватался за соломинку, используя любые аргументы, чтобы заставить Нетто разговориться, так как теперь знал наверняка, что ей-то известно, в чем именно заключаются проблемы Дины.
— Возможно, время все излечит, — неуверенно сказала Нетто.
— А вдруг Дина решит продать ранчо?
— Продать?! Господи Боже, да Саймон в гробу перевернется! И ее мать тоже. — Нетто, прищурившись, посмотрела на Рая. — Она говорила с тобой о продаже?
— Нет, но, когда человек несчастен, разве он не старается избавиться от причины несчастья? Не забывай, Нетто: Дина дипломированная медсестра. Может, она скучает по своей работе.
— В Сиэтле она будет так же несчастна, — отмела эту мысль Нетто. — Моя девочка достаточно смышлена, чтобы это осознать. Ладно, я расскажу тебе, что произошло, но рассчитываю, что ты будешь молчать как рыба.
— Клянусь тебе.
— Давай уйдем в тень и сядем вон там, под деревьями.
Рай вслед за ней прошел на затемненный участок двора, где стояли три деревянных стула. Саймон часто сиживал здесь летними вечерами, иногда в одиночестве, а иногда в компании Нетто или кого-нибудь из работников. Время от времени к ним присоединялся Рай, но они всегда говорили лишь о делах на ранчо.