Дина немного отстала от Рая и в течение нескольких минут смаковала в сознании способы мести отцу, чего с ней почти не случалось раньше.
Она никогда не желала мстить отцу за его бесчувствие. Она рыдала, проклинала себя, писала умоляющие письма, тратила умопомрачительные суммы на междугородные звонки на ранчо и долгие годы жила с давящим чувством вины и раскаяния. Но она никогда не искала отмщения.
Дина помотала головой, отгоняя навязчивые мысли. Что с ней происходит? Как она теперь сможет причинить боль отцу, если продаст ранчо? Как она вообще может причинить ему боль теперь? Или порадовать его?… Очнись и приди в себя, со злостью сказала себе Дина. Всем, кроме Нетти, наплевать на твои поступки.
Она вздохнула: гнев в ее душе уступил место самобичеванию. Как и всегда. Если она злилась или гневалась, то расплатой за это были упреки себе в собственных недостатках. А все из-за того, что она так любила отца, а он не отвечал ей взаимностью. В ее глазах заблестели слезы.
Дина торопливо достала из кармана носовой платок и вытерла предательскую влагу. Она не желала, чтобы Рай вновь увидел ее слабость. Он был надежным, простым мужчиной, которых называют «соль земли», и ей хотелось выглядеть такой же сильной, как и он. И доказать ему, что она умеет преодолевать трудности.
Тайком Дина разглядывала его. Рай действительно был очень хорош собой. Смогла ли бы она заметить это раньше, при обычных обстоятельствах? Он был красив грубоватой красотой человека, всю жизнь работающего на открытом воздухе. Кроме того, Рай Хардин излучал чувство уверенности в себе, видно было, что он знает, чего хочет от жизни.
Она завидовала людям, отличавшимся такой уверенностью. Ее собственная уверенность осталась в Сиэтле, после того как она села в самолет, направляющийся в Вайоминг, и, хотя Дина никогда не страдала от робости за время своей медицинской практики, теперь она ощущала в себе эту черту характера. Она искренне надеялась, что Рай не воспринимает ее как беспомощную плаксу или как нерасчетливого работодателя, но разве он видел ее в ином облике? Настало время встать на ноги. Никто не в состоянии залечить ее душевные раны, но ей необходимо было перестать бередить их каждую минуту.
— Родник прямо перед нами, — бросил ей через плечо Рай.
Она прекрасно знала, где находится родник, так же как знала все на земле ранчо. Она могла сообщить это Раю, но сказала только:
— Я вижу.
Рай осадил лошадь, чтобы Дина могла догнать его. Впрочем, он не смотрел в ее сторону.
— Отсюда видно несколько прудов. Стада приходят к ним на водопой, когда пасутся в этом районе, но только представьте, как эта вода могла бы преобразить другие луга!
Передвигаясь рядом, они подъехали к роднику и расположенным неподалеку от него прудам.
— Похоже, вас всерьез увлекает идея создать ирригационную систему, — заметила Дина.
— Это необходимость.
— Возможно, — сказала она. Однако в ее голосе не слышалось решимости, и Рай понял, что ее это не очень-то интересует.
— Вы готовы перекусить? — спросил он.
— Да, — ответила она. — Давайте устроим ланч под теми деревьями на берегу пруда.
Они подвели лошадей к опушке рощи, спешились и привязал животных к деревьям длинными веревками — чтобы те могли пока пощипать траву.
Дина взяла мешок с припасами, и они с Раем нашли уютное местечко в тени.
— Вот здесь мы и расположимся, — сказала она и села на землю, немного поморщившись.
— Мышцы болят? — спросил Рай, тоже усаживаясь на землю.
Дина начала доставать бутерброды.
— Я этого ожидала. Вот, возьмите. — Она передала ему завернутый в фольгу бутерброд.
— Спасибо.
Они занялись своим скромным ланчем, и на Дину снизошло восхитительное ощущение спокойствия. Она размышляла об этом, думала, почему именно в этой рощице — безусловно, милой — и с этим мужчиной она испытывает такое умиротворение. Если бы я могла сохранить это чувство, с легким вздохом подумала она, до конца своих дней, то умерла бы счастливым человеком.
Дина взглянула на Рая, который, полностью расслабившись, доедал свой бутерброд.
— Вы с отцом…, были друзьями? Их глаза встретились.
— Не думаю, что наши отношения можно было назвать дружбой. А почему вы спросили?
— Просто из интереса. А с другими работниками вы дружите?
— Мы доброжелательно относимся друг к другу, если вы это имеете в виду.
— Они могут подойти к вам, спросить совета? — Она вспомнила подслушанный ею разговор между ним и Джэми.
— Случается и такое, — сказал Рай.
— Однако к отцу вы не обращались за советами личного свойства?
— Нет. Я вообще никогда не нуждался в советах, как вы говорите, личного свойства.
— Но у вас ведь есть личная жизнь, правда?
Ну, то есть ваш круг интересов не ограничивается этим ранчо?
Рай снял шляпу, положил ее на землю, затем вытянулся в полный рост, подложив шляпу под голову.
— Мне нравится это ранчо. Дина, — сказал он спокойно и уверенно. — Я редко уезжаю отсюда.
— Вам бы хотелось, чтобы оно принадлежало вам?
Он бросил на нее изумленный взгляд:
— Я никогда не думал об этом.
— В самом деле? Вы, очевидно, большой знаток скотоводства, и я удивляюсь, что у вас нет собственного ранчо.
Рай вновь расслабился и закрыл глаза:
— Когда-то у меня было ранчо. Там, в Техасе, где жили мои родители. После их смерти оно досталось мне и моим сестрам. Сестры старше, чем я, и к тому времени они уже вышли замуж и уехали из дома. А ранчо предложили мне продать. Я не сразу согласился, однако не хотел раздоров в семье, поэтому мы все распродали, и все остались довольны.
— Значит, вы схожи со своими сестрами?
— Полагаю, да.
— Но вы бы предпочли сохранить семейное ранчо?
— На какое-то время, чтобы накопить денег и купить другое. Впрочем, я и сейчас могу купить.
Дина обмерла. Она так нуждалась в присутствии Рая здесь! Во всяком случае, до той поры, пока сама не уедет отсюда.
— И вы подыскиваете подходящий вариант? — поинтересовалась она, скрывая свою обеспокоенность за внешне безмятежным выражением лица.
— Не очень-то активно. Дина с облегчением вздохнула:
— А почему вы оставили Техас и приехали в Вайоминг?
Рай улыбнулся:
— Вас сегодня определенно переполняют вопросы. Я просто брел на север. Дина, осматривался по сторонам, знакомился со страной, о, которой столько слышал. Вайоминг сразу пришелся мне по душе, поэтому я сворачивал на проселочные дороги и останавливался на различных ранчо. Присматривался к ним…
— …надеясь в будущем приобрести одно из них?
— Пожалуй. Однажды в Уинстоне я услышал, как несколько парней беседуют о ранчо «Уинд-Ривер». Мне так понравилось название, что я немедленно захотел увидеть это ранчо. Я приехал сюда, осмотрелся, поговорил с Саймоном, и он спросил, не ищу ли я работу. Похоже, это он искал себе работника, и мы заключили контракт. С тех пор я и живу тут.
Дина оперлась спиной о дерево и отвернулась в сторону. Значит, Рай оказался здесь по воле случая. Почему-то вспоминался подслушанный в раннем детстве разговор между матерью и ее подругой. Опал сказала, что они с Саймоном хотели иметь большую семью, однако после рождения Дины оказалось, что больше детей у нее не будет…
От былого спокойствия не осталось и следа — более того, она поняла, что не может усидеть на месте.
— Давайте поедем дальше, — пробормотала Дина.
Ее интонация встревожила Рая, и он резко поднялся и сел.
— Конечно. Как скажете.
Они оба потянулись к холщовому мешку, соприкоснулись руками, их глаза встретились, и в следующее мгновение Дина и Рай слились в поцелуе. Это произошло внезапно, ни он, ни она не предвидели такого поворота событий, не испытывали безумного влечения друг к другу, в воздухе не витал дух влюбленности. И все же они поцеловались — нежно, ласково, осторожно.