— Он отказался от тебя, чтобы не сломать тебе жизнь. Пусть я и не была согласна с таким решением. Но когда узнала об этом, ты уже оборвала все ниточки.
Жду, что скажет ещё что-то. Объяснит. Но блондинка замолкает, делая очередной глоток вина. Срываясь с места, бросаюсь к ней и сжимаю плечи. Слёзы уже текут водопадом. Я хочу наорать на неё и выбить ответы, но могу только выталкивать:
— Пожалуйста… Пожалуйста…
— Давай начистоту, Диана. Я могу рассказать тебе всё. Абсолютно. Но, думаешь, Егор хотел бы этого? Вы должны сами разобраться со всем случившимся.
— Так, мать твою, расскажи! Мне плевать, чего он хочет, а чего нет! У меня он не спросил! — ору, всхлипывая через слово.
Эмоции хлещут через край, и сдерживать их не выходит. Слишком долго и много я носила всё в себе.
— Если расскажу тебе о Егоре, то придётся рассказать Егору о тебе. Всё, что знаю. Согласна на это?
Отпрыгиваю от неё, будто ошпарившись.
Готова ли я, чтобы она сейчас выложила всё ему? И смогу ли снова довериться? Цена слишком высока, чтобы так рисковать. На кону моя жизнь. Знаю, что во второй раз справиться не смогу. Слишком мало сил осталось, чтобы цепляться за призрачную надежду, что в этот раз всё получится. Что теперь точно на всю жизнь. И если Гора любит, то почему написал, что отпускает? И где гарантии, что это правда? Это только её слова.
— Это он тебе сказал? — выталкиваю, сама не понимая, что именно хочу этим спросить.
— Нет. Он давно перестал говорить, но я же вижу.
— Слишком много видишь. — хмыкаю печально, стирая потоки слёз со щёк. — Не говори ему ничего. Да, Насть, я люблю его. Люблю так сильно, что даже годы и другие парни не смогли уничтожить его образ и воспоминания. — в её зрачках загорается надежда, но я гашу её холодной решимостью. — Но я слишком боюсь боли. Один раз он уже предал меня, даже если не по своей воле. Как ты сказала? Чтобы не сломать мне жизнь? Не вышло. Не только жизнь сломал, но и доверия к людям лишил. Как я могу снова довериться человеку, который однажды уже разбил мне сердце?
— Но ты же любишь, Диана. И Егор любит! — с мольбой цепляется в мои руки, но я только качаю головой.
— И что с того? Эта любовь не принесла мне ничего хорошего. Одной любви недостаточно, чтобы быть вместе. Надеюсь, что хотя бы из солидарности этот разговор останется между нами. Свой шанс мы упустили. Другого не будет.
— Диана! — окликает Северова, когда уже открываю дверь.
— А знаешь, Насть… Всё же скажи ему… Скажи, что если любит, то пусть больше никогда не приближается ко мне. Я хочу жить дальше, а с ним это невозможно.
Иду в свой кабинет. Дрожащими пальцами отпираю замок. Крошечными глотками выпиваю стакан воды, добрую часть расплёскивая. Позволяю себе прореветься, кусая ребро ладони, чтобы никто не услышал отчаянных криков. Когда слёзы заканчиваются, уже знаю, что должна сделать, чтобы выжить.
Умываюсь и наношу на лицо косметику, пряча под пудрой дорожки от слёз. Щедро вожу тушью по ресницам, пока покрасневшие белки не начинают теряться на чёрном фоне. Дробно вздыхаю, кусая дрожащие губы. Расцарапываю в кровь слизистую изнутри. Прикрыв веки, оборачиваюсь и выхожу, готовясь к тому, что собираюсь сделать.
Пусть страшно. Пусть больно. Пусть даже противно, но быть с Егором я не смогу. Страх наступить на те же грабли сильнее воющего сердца.
Быстрым шагом пересекаю пространство и захожу в кабинет Самойлова. Встречаясь взглядами, рвано вдыхаем.
Я должна отпустить и идти дальше. Должна!
— Дим, давай попробуем.
Глава 7
Так это и есть конец?
Вываливаюсь из такси, сразу закуривая. За одну тягу едва ли не пол сигареты всасываю. К боку жмётся какая-то деваха. Взгляд настолько затуманен алкоголем, что я даже не могу понять, как та выглядит. Похую. Даже если она страшнее того кошмара, в который превратилась моя жизнь. Какая разница, как я буду убивать себя? Последние два дня слились в один нескончаемый адский пиздец. Мало того, что Дикарка с другим, так ещё и Настины несвязные оправдания, что она хотела помочь…
На куски, сука!
Оказалось, что Диана там уже почти семь недель работает, а эта сука сердобольная молчала! Если бы сразу сказала, то я бы в тот же день заявился и в жизни этого клоуна к ней не подпустил. Нашёл бы способ вернуть. Но теперь поздно.
Девка ведёт ногтями по шее, присасываясь следом.
Зажмурившись, перекрываю приступ омерзения новой никотиновой затяжкой. Тошнота подкатывает к горлу, и я сгибаюсь пополам в сухом позыве. Давлюсь воздухом так, что слёзы выступают.
Как только попускает, дергаю шлюшку за руку и волочу в квартиру. Нас обоих шатает, но не тормозит. Толкаю дверь, и деваха сразу тянется губами к моему лицу. Рывком дёргаю голову в сторону. Не могу, блядь! Чужие губы для меня табу. Видимо, не настолько я в дерьмо, как хотелось бы.