Я голая! Абсолютно! А между ног мокро и липко.
В каком-то отрешённом состоянии ощупываю промежность, делая ещё один пугающий вывод. Собрав пальцами густую влагу, в шоке смотрю на неё.
Это же… О, Боже!
Как, блядь, такое возможно? Я с кем-то переспала, но даже не помню как и с кем, так ещё и без презерватива.
Божечки…
Что я натворила? Как дошла до такого? Как вообще могла напиться настолько, чтобы заняться с кем-то сексом, но при этом не помнить не только самого процесса, но и человека, с которым это делала.
Закусив губы, растираю глаза. Когда мне, наконец удаётся разлепить веки, смазанным взглядом оцениваю обстановку, надеясь, что смогу понять, куда меня занесло.
Светло-зелёные обои, тёмно-зелёные жалюзи, мебель под сосну и пачка сигарет на комоде ни о чём мне не говорят. Только флакон туалетной воды кажется призрачно знакомым, но мозг настолько воспалён, что отказывается воспринимать информацию.
В поисках платья оглядываю спальню, но нигде не замечаю его. Скатываюсь с постели, завернувшись в плед, которым была укрыта. Меня шатает так сильно, что приходится ухватиться за стену. Перед глазами всё вращается и плывёт.
— Вернись в постель. — добивает меня голос, который я ни за что на свете не перепутаю с любым другим.
Это Егор. И, судя по всему, я переспала с бывшим.
Как такое могло такое произойти? Я с ума сошла! Это сон! Кошмар!
И заканчиваться он не планирует даже от щипков. Северов подходит сзади, сдавливая мои плечи. Чтобы сохранить равновесие, медленно поворачиваюсь к нему, опустив глаза на голый торс.
Вашу мать…
— Мне надо в ванную. — пищу, плотнее стягивая края пледа.
Он без слов поднимает меня на руки. Автоматом обхватываю его за шею и утыкаюсь в неё лицом. Позволяю себе втянуть терпкий аромат, который будоражит каждую клетку моего организма. Всё самое страшное в любом случает уже произошло, так что могу себе позволить немного помечтать, словно кошмаром были последние три года. Будто под гипнозом, веду кончиками пальцев по широким плечам. Губы сами тянутся к бешено колотящейся вене, скрытой тёмным пятном засоса.
Неужели это я сделала? Но почему я ничего не помню?
Парень ставит меня на ноги и включает воду в большой треугольной ванне-душевой. Настроив температуру, переводит на меня сосредоточенный взгляд бирюзовых глаз.
— Прошу. — указывает рукой в направлении душевой, но я даже не шевелюсь. — Диана. — выдыхает убито, шагая ко мне.
Я поглощаю его образ, как страждущий воду. Бегаю по кубикам пресса, мощным рукам, переплетённым паутинами вен, выпуклым мышцам грудины. Он заметно подкачался за эти годы. Глаза опускаются к дорожке жёстких волосков, скрывающейся за поясом шортов.
Шумно сглатываю, резко поднимая голову к его лицу. Перекрещивание взглядов, и мы оба вздрагиваем.
— Егор. — шевелятся мои губы без моего на то согласия.
Он ничего не отвечает. Сжимает плед и притягивает меня ближе. Я не могу сопротивляться. Господи, да я не хочу противиться ему! Хочу сдаться. Хочу стереть все дни без него и начать заново. Вот только есть загвоздка: я не могу ему доверять, а без доверия отношений не построишь.
Отскакиваю от него, как ужаленная. Он рвано вдыхает носом и качает головой.
— Мойся. — выталкивает прохладно.
— Выйди. — требую тихо.
— Не выйду. Ты в таком состоянии, как нефиг делать, голову себе расшибёшь.
Я бы хотела сказать, что отлично себя чувствую, но это совсем не так. Меня колотит, а голова идёт кругом не только от мыслей, но и от похмелья. Боль в мышцах никуда не ушла.
— Тогда отвернись. — рычу агрессивно, понимая, насколько это глупо после прошлой ночи.
Но я просто не хочу, чтобы Северов думал, что для меня это что-то значит. Что что-то изменилось. Не изменилось! Я даже не помню, что было.
Он весело хмыкает, подтянув вверх одну бровь, но всё же отворачивается.
— А то я чего-то там не видел. — буркает с усмешкой в голосе.
Проигнорировав его выпад, скидываю на пол покрывало и ныряю в кабину, закрыв за собой створки.
Стоит тёплой воде коснуться кожи, и мышечное напряжение медленно отступает. Подставляю голову под потоки, надеясь, что и мозги прояснятся, но нет.
Я должна понять, что именно произошло вчера, но раз моя память заволочена туманом, то выбора нет.
— Егор. — зову вполголоса, наливая на грубую мочалку гель для душа.
— Что?
— Что вчера было? Я ничего не помню.
Даже шум воды не перекрывает свистящего вдоха парня и тяжёлого выдоха.
— Совсем ничего? — с недоверием в интонациях выбивает Гора.