Он упомянул про муку. Я не хотела, чтобы он мучился. Я хотела, чтобы он испытывал все те приятные ощущения, что и я.
Подняв руки, я сцепила ладони у него на затылке и притянула его губы к своим. Я уже не играла в преподавателя. Это я, настоящая я целовала его и старалась сделать это как можно лучше. Я скользнула губами к его шее, делая в точности то, что он делал с моей, – а я точно знала, что это прямая противоположность мукам.
Когда он снова поднял голову, он словно бы не мог поверить своим глазам.
– Я рада, что ты обманом заставил меня тебя поцеловать, – сказала я.
– Я тоже.
– Мне целую вечность не было так хорошо.
– Мне тоже.
– Но у тебя, наверное, уйма подруг.
– В последнее время – нет. – Он встряхнул головой. – Они меня не интересуют.
И тут я задала вопрос, на который никогда не отважилась бы, не будь я пьяна поцелуями – и если бы он не провел последние полчаса, убеждая меня, что я уже знаю ответ.
– Но я тебя интересую?
– Да, – сказал он. – Но ты другим не чета.
– Ты действительно нравишься мне, Джейк, – сказала я. – Как так вышло?
– Понятия не имею. – Его благодарный взгляд скользил по моему лицу.
Он смотрел на меня так, словно запоминал все до последней детали – так, наверное, художник смотрит на натуру. Действовало это как афродизиак. И тут мне кое-что пришло в голову: за все те годы, что мы с Майком были женаты, и за все годы, когда он за мной ухаживал, и за весь этот невероятно долгий год, когда я была разведена – я ни разу не была с другим мужчиной, я вообще ни с кем не была. И внезапно мне ужасно захотелось быть с кем-то, заняться с кем-то сексом и чтобы этим кем-то был Джейк. И мне было наплевать, что он слишком молод, чтобы голосовать на последних президентских выборах, и мне было наплевать, что он лучший друг Дункана. Мне вообще было наплевать на все, кроме того чтобы получить лучшую, большую дозу того… чем бы оно ни было.
Скользнув рукой вниз, я нащупала завязки на его штанах.
Прервав поцелуй, он пристально посмотрел на меня сверху вниз.
– Что ты делаешь?
Я посмотрела на него снизу вверх.
– Развязываю твои штаны.
Он покачал головой.
– Не надо, – сказал он. – Если ты это начнешь, не уверен, что смогу остановиться.
– Зачем тебе останавливаться? – спросила я. Я нашла узел и начала его распутывать.
– Хелен, мы не можем. – Он накрыл мою руку своей.
– Конечно, можем.
– Хелен… Хелен… Не надо. Я правда тебя обманул. Ты никак не могла выиграть ту партию в «Скрэббл». Я был в сборной. Я участвовал в турнирах.
– Сейчас тебя этим подразнить или потом?
– Суть в том, что ты проиграла еще прежде, чем мы начали.
– И что?
– У меня были коварные намерения. Сама затея со «Скрэббл». Я знал, что ты не устоишь. Мне Дункан рассказал. Вот почему я вообще ее с собой захватил.
– Ладно, это было коварно, – сказала я. – Но ты же дал мне шанс отвертеться.
Я снова его поцеловала.
– Я пытаюсь поступить правильно.
– Не поступай правильно, – прошептала я ему в шею, как раз распутав узел на пижаме. – Не хочу, чтобы ты поступал правильно.
И тут он прижал меня к подушке и поцеловал так бурно, что у меня перехватило дух. Я думала, что мы до этого целовались, но сейчас поняла, что мы еще даже не начинали. Правильно, неправильно… Какая разница. Я растворялась в ощущениях, превращаясь в сплошное прикосновение и движение. То, что его сдерживало, исчезло, и теперь нас захлестнул вихрь желания. Вот оно. Решение принято. Мы собирались поступить неправильно, и не было ничего, что могло бы это остановить.
Пока не зазвонил телефон.
Мой телефон. Прямо на тумбочке, в нескольких дюймах от нас.
Мы замерли, глядя друг на друга, и стали ждать, когда он замолчит.
Он замолчал. А потом зазвонил снова. И на сей раз мы переждали, застыв, едва дыша.
Когда он зазвонил в третий раз, я не могла не посмотреть. Три звонка – всегда чрезвычайная ситуация. Или, как оказалось, бывший муж.
Я потянулась за телефоном – как в замедленной съемке, – и мы оба увидели на экране имя Майка.
– Не отвечай, – шепнул Джейк.
Я покачала головой:
– Надо.
Он перекатился на спину, признавая свое поражение.
Я нажала на кнопку. В комнате стояла тишина. Мертвая тишина. Я поднесла аппарат к уху.
– Майк?
– Элли?
Я терпеть не могла, когда он называл меня Элли.