Под конец пылкой тирады Эмиль громко и часто дышал от нехватки воздуха.
― Демьян… ― упер локти в колени и провел ладонями по лицу. ― Дружище, ― поднял голову, устремив на Зимина беспокойно-горестный взгляд. ― Нам не плевать на то, как ты поступаешь с собственной жизнью. Эта стерва ― не твоя женщина. Я бы с удовольствием благословил твой брак… с Малиновской! Но не с Беловой.
― Притормози-ка, ― вмешался я.
Эмиль закатил глаза.
― Я выражаюсь гипотетически, Ромео. Расслабь булки. А ты, ― ткнул пальцем в Демьяна, ― вытащи уже голову из задницы Беловой и оглянись. Вокруг полно шикарных женщин! И многие из них будут глотки рвать друг другу за возможность просто постоять рядом с тобой. И прежде, чем мы все осучимся и начнем плакаться друг другу в жилетки, предлагаю разграбить бар. Показывай дорогу, Барсик, ― бодро подскочил на ноги и потер ладони в предвкушении великой пьянки.
ГЛАВА 22
АСЯ
Судя по неважному состоянию Бориса, их встреча прошла успешно по всем алкогольным фронтам. Он не приехал вечером, как обещал, чему я даже обрадовалась. Занялась домашними делами по мелочам, помылась как следует, и никто не прерывал мое плескание в ванной, таща прямиком в постель за очередной порцией секса. Борис прислал дюжину сообщений с извинениями за то, что пришлось изменить планы, пожертвовав нашей встречей ради сплетен с друзьями за бутылкой-другой алкоголя.
― Уверен, что сможешь вести машину? ― поинтересовалась я, пристегнувшись ремнем безопасности. ― Сколько вы выпили? ― принялась разглядывать чуть отекшее лицо Некрасова.
Барс перегнулся через консоль и чмокнул меня в щеку.
― Ого, новый парфюм? ― пошутила я, заткнув нос от похмельного амбре, ударившего в ноздри.
― Черт, пахнет, да? ― Барс смущенно посмеялся и достал из бардачка упаковку мятных жвачек. Закинул пару штучек в рот, накрыл ладонями руль. ― Все в порядке. Я протрезвел.
― Алкотестер может посчитать иначе, если нас остановят, ― предусмотрительно сказала я.
― Мы недалеко: до пляжа и обратно. Это пять минут езды.
― А что на пляже?
― Открылся новый ресторан. Заглянем туда.
― Оу, хорошо.
― Ты прекрасно выглядишь, белочка моя, ― с нежной улыбкой повернул голову в мою сторону. ― Этот цвет, ― на миг он опустил взор к моему коралловому летнему платью с рюшами и опущенными плечами, ― тебе очень идет.
Улыбка украсила мои губы прежде, чем я подумала о том, чтобы ответить Борису ею.
― Спасибо. А ты… такой милый, когда с похмелья.
― Что за чушь? Я всегда милый.
Я рассмеялась.
― Точно. Извини. Глупость сморозила.
Барс свернул с дороги на парковочную линию перед двухэтажным кирпичным зданием, заняв последнее свободное место. Главный вход в ресторан находился под вывеской. Крупные буквы складывались в французское название «Food Canto».
Борис позаботился о брони. На входе нас встретил администратор и проводил через зал к заднему дворику с видом на галечный берег, не занятый шезлонгами и зонтами. Мы расположились за круглым столом, накрытым белоснежной скатертью. Ослепительная белизна распространялась на всю веранду, накрытую деревянным настилом, подпертым колоннами и легкими балдахинами.
Официант оставил нам два вида меню и сказал, что будет недалеко, когда нам понадобится его присутствие.
Барс взялся за карту напитков.
― Ты за рулем, ― напомнила я.
― Я знаю. Вызовем такси, если что. Я должен выпить.
― Что-то случилось? ― спросила, отметив неожиданное изменение в выражении его лица. Оно приобрело мрачноватые оттенки взволнованности. А еще Барс вдруг стал избегать прямого зрительного контакта со мной.
― Нам нужно серьезно поговорить.
Я едва проглотила огромный ком паники, вставший поперек горла. Холод прилил к конечностям, но я не подала вида, будто всерьез озадачилась последними словами Бориса.
Заставила себя натянуть уголки губ в улыбке, выдавила: «Хорошо» и прошлась взглядом по перечню блюд. Но не соображала. Буквы расплывались, и вся моя мозговая активность была сосредоточена на рое лихорадочных мыслей. Ужасных, тяжелых, пугающих.
Барс в скором времени уезжает в Москву?
Конечно, это произойдет рано или поздно. Но… лучше поздно, чем рано. Потому что…
Потому что я привязалась к нему. Привыкла и не хотела разлучаться.