После исчерпывающих и обстоятельных ответов, а также своих заверений, что тоже по ним соскучилась и их любит, и получив наказ хорошенько отдохнуть, Вера Ивановна, смахнув слезинку, распрощалась с детьми.
Спать совсем не хотелось. С моря дул прохладный ветерок. Вера вспомнила как несколько лет назад они все вместе отдыхали на море в Адлере. Вот бы и сейчас всем вместе. Но как говорится – финансы поют романсы. Не устав за день, да ещё привыкнув со своей большой семьёй ложиться поздно, и имея сейчас уйму свободного времени, наша отдыхающая просто растерялась. «А не попить бы мне чайку?» – подумала она и решив осуществить чайную церемонию, вышла на террасу. Завернувшись в плед, Вера уютно устроилась в кресле. «Прекрасно! – подумала она – Легкое чтение, чай, любимые конфеты, тишина, никто не тормошит, не рассказывает о происках училки по русскому и литературе, которая не спрашивает, когда тянешь руку, а потом бац и спросила; не выслушиваешь стенания дочери о предстоящем ЕГЭ и о кознях физички, которая специально задает много тем, кто решил сдавать физику; о приколах литераторши, которая любит поговорить о любви; не проводишь психологический сеанс с четырнадцатилетним сыном, не готовишь для него доказательную базу о необходимости получения школьного образования; не получаешь очередной стресс от рассказов пятиклассника о его «друге», который назначил ему стрелку и, скрипя сердцем, благословляешь на драку, которая в этом случае необходима; не бросаешься разнимать дерущихся сыновей, потому что тот на другого не так посмотрел, а ещё хуже – сказал; не решаешь споры мирным путём кому идти гулять с собакой; не надо вскакивать в 5.30 и нестись при полном параде на работу к 7.00.»
– Здорово! – сделала вывод Вера – Отдых мне определенно нравится!
Она томно подтянулась, чуть не облившись кипятком и вдруг услышала позади себя:
– Чайком не угостите?
Казалось бы, простой вопрос, который предполагает простой ответ. Вроде: «Конечно!» или «Угощайтесь, пожалуйста!» Но этот вопрос был задан мужским голосом, а у нашей Веры Ивановны сложилось особое отношение к противоположному полу за последние месяцы. Двадцать пять лет назад она повстречала своего будущего мужа, конечно же полюбила, они поженились, родились дети. Но в один прекрасный момент, вернее не прекрасный, а после очередной перепалки с мужем вдруг у Веры спала пелена с глаз и она поняла, что совсем не хочет жить так, как ей предлагает и навязывает жить её законный супруг, который был другой национальности, другого вероисповедания. На протяжении всех лет их совместной жизни Вера сопротивлялась искусственно созданному им самим восточному менталитету, а под конец её это стало откровенно бесить. Она всегда носила те вещи, которые ей нравились, не оглядываясь, нравятся ли они её мужу. После очередного скандала, когда ей пришлось опять выслушать какая она плохая, что её муж пошёл наперекор всем родным, чтоб жениться на русской, а она это не ценит и, что она испортила ему всю жизнь и что она такая сякая, Вере стала чётко и понятно, что пора кончать с этой тягомотиной, то бишь с замужеством. Они с мужем не разговаривали восемь месяцев. Он жил всё это время в своём домишке за городом. Ну а Вера полностью изменила свой облик – опять стала носить любимые джинсы, украшения, сделала короткую стрижку. Этому способствовала старые фотографии, которые выпали из маминого альбома и попались ей на глаза. Снимки были сделаны в Москве, где Вера прожила пять лет. На них она была смеющийся, весёлой, задорной, уверенной в себе. Вьющиеся волосы ниже плеч, свободная рубашка, джинсы, кроссовки, толпа друзей – парней и девушек, с которыми они вместе ходили в консерваторию на концерты, ездили по выходным в Коломенское, Кусково, посещали музеи. Было ощущение полного счастья, несмотря на тоску по дому. Эти старые фотографии стали своеобразным толчком: «ку-ку, девочка, тебя устраивает твоя теперешняя жизнь, может пора возвращаться к себе самой, какой ты была всегда – независимой?» Мужа всегда раздражало, если она сама двигала, не дожидаясь его, мебель, забивала гвозди. Но что поделать, Вера выросла без мужской помощи, в её семье всё делали самостоятельно с сестрой и мамой. А если нужно было починить сантехнику – вызывали мастеров, если телевизор – дядю Колю, царствие ему небесное. Вот так-то…