Поэтому, когда один парень подошел к выходу с тетрадями, а чека при нем не оказалось, контролерша вцепилась в него, как коршун.
— Предъявите чек, — потребовала она, пристально глядя на парня, чтобы он — не дай бог! — никуда не исчез.
Тот молча шарил по карманам. Тетка ждала, но терпение у нее кончилось быстро.
— Нет чека, так и скажи! — повысила она голос.
Парень продолжал молча искать. Теперь он пытался найти его среди своих покупок.
— Не ищи, не найдешь! — победно сказала контролерша очень громко. — Платить надо, а не по карманам шарить.
Тут вся очередь повернулась к ним. Лица у парня не было видно — он стоял к очереди спиной, но уши у него стали пунцовые.
— Я п-п-п… — парень судорожно вздохнул и попытался закончить фразу. — П-п-п…
— Что ты мне тут «пыкаешь», — рассердилась тетка. — Платил, что ли?
Парень кивнул.
— А где чек? — продолжала напирать та.
— Н-н-не з-з-з… — очередная попытка что-то сказать тоже провалилась.
В очереди захихикали.
Лида от досады за парня опустила голову. И увидела чек. Он лежал у парня за спиной, в трех шагах от него. Видимо, мальчик выронил его, когда шел от кассы к выходу. Девочка вышла из очереди, подняла чек и подошла к разошедшейся контролерше, которая уже обещала вызвать милицию.
— Вот, он чек уронил, — громко сказала она, чтобы было слышно в очереди, и подала чек контролерше. Повернулась, чтобы идти обратно, и встретилась с «преступником» глазами. И вспыхнула — на нее благодарно смотрел тот сероглазый мальчишка.
Третий раз он попадается ей, и третий раз какие-то события!
Она чуть было не пропустила свою очередь и, расплачиваясь за покупку, не обратила внимания на то, чем закончилась история с мальчишкой. Но когда Лида вышла из магазина, мальчик дожидался ее на улице.
— С-с-сп-пасибо, — с трудом выговорил парень и улыбнулся. Улыбался он здорово. Хотя иначе, чем Ромка.
— Не за что, — пожала плечами Лида. — Повезло, что чек увидела.
— Ме-меня бы а-арестовали с-сейчас, — сказал он, взъерошив волосы рукой.
— Вряд ли, — засомневалась Лида. — Просто отобрали бы все и выставили.
— Тоже не здо-орово, — парень заикался все меньше и меньше.
Лида кивнула. Внезапно она вспомнила, как он ей подмигнул в школе. Девочка вспыхнула. Может, заикание — это такой трюк? Может, он думает, что так — веселее. Хотя с чего бы? И она спросила прямо и резко:
— Ты заикаешься, когда хочешь? В магазине сказать ничего не мог, а теперь вон как разговорился.
Он повернулся, закусил губу, посмотрел на нее исподлобья и сказал:
— Я за-за-за-и-каюсь, ко-огда во-во-волнуюсь о-о-о… — Он выдохнул и договорил: — Очень. И-и-изв-вини.
Повернулся и пошел.
Лиду как кипятком облили. Она еще долго стояла на дороге, глядя мальчику вслед. Но он не оглянулся.
Когда Лида подошла к дому, она еле передвигала ноги. От усталости или от переживаний — трудно сказать. Всю дорогу она казнила себя. Надо же было такое ляпнуть! Прямо по больному месту. Его и так, наверное, дразнят в школе. Да если и не дразнят — поди-ка пообщайся, когда двух слов сказать не можешь. Хотя с Лидой он стал разговаривать почти нормально. А потом — опять начал заикаться. Конечно, доведут, будешь тут заикаться!
Вечером навалились дела — собрать рюкзак, погладить пиджачок. Хорошо еще, все быстро нашлось, не пришлось перерывать все коробки.
За ужином Лида спросила маму:
— А почему люди заикаются?
— Чаще всего от испуга, — ответила мама. — Испугают в детстве, и потом человек всю жизнь мается.
— А это не лечится?
— По-моему, нет. Помнишь, был фильм «Противостояние», там одного преступника никак поймать не могли, потому что он в детстве заикался, а когда стал взрослым — перестал.
— Так перестал же! — обрадовалась Лида.
— Ну да, но по фильму его электрошоком лечили. И скорее всего, это чистая фантастика. Хотя, может, к старости само пройдет…
— К старости! — расстроилась Лида.
— А что, с кем-то познакомилась? — заинтересовалась мама.
— Ну не совсем познакомилась.
И Лида рассказала про сцену в магазине, опустив и свое участие в ней, и то, как она потом обидела парня. Когда она сказала, что в очереди некоторые хихикали, мама огорчилась: