а в конце:
— Значит, нам еще немного осталось? — сказала я, и мы оба засмеялись.
Вот мы и дошли до Колодца Желаний.
— Это волшебный колодец, — сказал он. — Его еще называют Окаменевший Колодец. Что бы ты ни уронил в этот колодец, эта вещь в конце концов окаменеет.
— Но почему?
— Это не имеет никакого отношения к мамаше Шиптон, хотя, несомненно, некоторые люди как раз считают, что это связано с ней. Просто дело в том, что там в воде содержится магниевый известняк. Вернее, он содержится в почве и попадает в воду, которая просачивается в колодец. Надо, чтобы эта вода капала какое-то время вам на руки, потом вы загадываете желание. Ну что, кто пойдет первым: вы или я?
— Сначала вы.
Он наклонился над колодцем, и я наблюдала, как вода, просачиваясь сквозь стенки колодца, капала ему на руки.
Он обернулся ко мне, протягивая мокрую руку.
— Я загадываю желание, — произнес он. — Если эта вода высохнет, мое желание обязательно исполнится. Теперь ваша очередь.
Он стоял рядом со мной, когда я сняла перчатку и наклонилась над колодцем.
Молчание сомкнулось над нами. Мы были здесь наедине, и никто не знал об этом. Наклонившись вперед, я ощутила на руке капли холодной, как лед, воды.
Он вдруг очутился за моей спиной, и меня охватила паника: я представила его себе не таким, каким я его видела только что, а будто бы он завернулся в монашескую рясу.
«Нет, только не Саймон, — сказала я себе. — Пусть это будет не он». И это желание было настолько сильным, что я забыла загадать что-нибудь, кроме этого.
Я чувствовала теплоту его тела: он стоял так близко, что я даже затаила дыхание. Я уже думала, что со мной вот-вот что-нибудь случится.
Я резко обернулась назад. Он отступил на шаг. Но все еще был очень близко. «Зачем это?» — подумала я.
— Не забудьте, — сказал он, — Все это должно высохнуть. Я могу догадаться, чего вы пожелали.
— Правда?.. — смешалась я.
— Это же так легко! Вы, конечно же, шепнули про себя: «Хочу, чтобы это был мальчик».
— Становится холодно.
— Это из-за воды. Она очень холодная. Наверное, из-за этого известняка.
Он смотрел куда-то поверх меня, и я чувствовала, что он сильно взволнован. В этот момент недалеко от нас появился какой-то человек, я не заметила, откуда он взялся, но, может быть, Саймон это видел.
— А, загадываете? — дружелюбно обратился к нам незнакомец.
— Разве можно пройти мимо и не попробовать? — ответил Саймон.
— Люди приходят сюда издалека, чтобы загадать желание и посмотреть на пещеру мамаши Шиптон.
— Здесь очень интересно, — поддержала я разговор.
— Да-да. Вы правы.
Саймон собирал мои свертки.
— Вы должны убедиться, что вода у вас на руке высохла, — сказал он мне.
Поэтому я так и держала руку перед собой, пока мы шли.
Он по-хозяйски взял меня под руку и увлек прочь от колодца, вверх по круто поднимающимся улочкам, которые вели к замку.
Люк и Дамарис ждали нас в гостинице, мы выпили по чашке чая и поехали домой.
К Керкленд Мурсайд мы подъехали в сумерки. Саймон завез Дамарис домой, и затем отвез Люка и меня в Ревелз.
В свою комнату я вошла в подавленном состоянии. И причиной тому были новые подозрения, которые зародились у меня. Я изо всех сил старалась их отогнать, но ничего не помогало. Почему я испугалась тогда, у края колодца? О чем думал Саймон, стоя позади меня? Что он собирался сделать? Может быть, это случайное появление незнакомца нарушило его планы?
Я сама себе удивлялась. Мне удалось сделать вид, что я не верю в чудодейственную силу Колодца Желаний, но на самом деле мне так хотелось, чтобы то, что я там невольно загадала, сбылось!..
Пусть это будет не Саймон.
Интересно, а какая мне разница — Люк или Саймон?
Но все-таки разница была. И я начала осознавать, что испытываю к этому человеку. Нет, я не чувствовала к нему нежности, но только в его присутствии я оживала, как ни с кем из других. Я могла даже злиться на него — часто так оно и было — но даже злиться на него было интереснее, чем мило общаться с другими. Я дорожила его мнением о моем уме и здравом смысле, и была рада, что именно эти качества он ценил больше всего.
С каждой нашей встречей мое отношение к нему менялось, и я поняла, что все больше попадаю под обаяние его личности.
С тех пор, как он появился на горизонте моей жизни, я начала понимать, какие отношения связывали меня с Габриелом. Я поняла, что любила Габриела, хотя и не была в него влюблена. Я вышла замуж за Габриела потому, что почувствовала, что ему нужна чья-нибудь защита, а мне как раз не на кого было излить это чувство. Мне показалось разумным выйти за него замуж — ведь я могла сделать его жизнь ровной и спокойной, а с другой стороны, — с его помощью у меня появилась возможность уехать из дома, который все больше давил на меня мрачным укладом жизни. Вот почему я силилась и не могла вспомнить его лицо. Вот почему, хотя я и потеряла его, все-таки я связывала с будущим свои надежды на лучшее: Саймон и мой будущий ребенок помогали мне в этом.