Я не могла быть с ним так откровенна, как с Саймоном, и это еще раз подтверждало мои чувства к нему. Я решила, что до конца не могу доверять никому — даже доктору Смиту. Ведь он был склонен во всем видеть признаки моей неуравновешенности. Но нет, неправда, что я никому не доверяла! Я доверяла Саймону.
До Рождества оставалось три дня. Слуги украшали холл веточками остролиста, а также омелой. Я слышала, как служанки пересмеивались с мужчинами, прикрепляя зеленые веточки в наиболее подходящих местах. Я увидела, как всегда степенный Уильям схватил в охапку Мери-Джейн и звонко поцеловал ее прямо под веточками с блестящими бусинками ягод. Мери-Джейн добродушно отшутилась: у всех было веселое рождественское настроение.
Потом я получила письмо. Я была в саду, когда увидела, что к дому направляется почтальон. Я уже ждала его, потому что знала, что отец не заставит долго ждать с ответом, и оказалась права.
Я узнала его почерк на конверте.
Сердце у меня бешено колотилось, я поспешила к себе, и прежде чем распечатать письмо, предусмотрительно закрыла все двери.
«Моя дорогая Кэтрин! — прочитала я. — Меня удивило и встревожило твое письмо. — Представляю себе, что ты чувствуешь, и поэтому, прежде, чем ты прочтешь все остальное, спешу заверить тебя, что Кэтрин Кордер, которая находится в Уорстуисл, не является твоей матерью, хотя это моя жена.
Разумеется, я собирался рассказать тебе правду, когда ты выходила замуж, но не решился это сделать, не посоветовавшись с моим братом, которого это касается прежде всего.
Мы с женой жили душа в душу, и после двух лет совместной жизни у нас родилась дочь — Кэтрин. Но это была не ты. Моя жена обожала девочку и ни на шаг не отпускала ее от себя. Она большую часть своего времени проводила в детской, занимаясь с ребенком. У нас, разумеется, была и няня. Она пришла к нам с хорошими рекомендациями. Она была ласковой, любила детей, и все у нее спорилось, пока она не притронется к джину.
Однажды мы с женой уехали в гости к друзьям. В этот день был сильный туман на торфяниках, и мы заблудились. Когда мы вернулись домой — на два часа позднее, чем рассчитывали, — несчастье уже произошло. Воспользовавшись нашим отсутствием, няня напилась и в таком состоянии решила искупать ребенка. Она положила нашу девочку в ванну с кипятком. Единственным утешением было то, что смерть, должно быть, наступила мгновенно.
Дорогая моя Кэтрин! Ты сама готовишься стать матерью и поймешь, какое горе пережила моя жена. Она винила себя за то, что оставила ребенка на попечение няни. Я разделял ее чувства, но время шло, а ее горе не притуплялось. Она все продолжала оплакивать ребенка, и меня начало тревожить то, что она со временем все ожесточеннее обвиняет себя. Она бродила по дому с душераздирающими рыданиями, которые внезапно сменялись приступами дикого хохота. Тогда я еще не понимал, что с ней случилось после этой трагедии.
Я пытался убедить ее, что у нас могут быть другие дети. Но было видно, что успокоить ее надо немедленно. И тут у твоего дяди Дика возникла эта идея.
Я знаю, как ты любишь своего дядю Дика. Он всегда был добр к тебе. Это покажется тебе естественным, Кэтрин, когда ты узнаешь, кем он тебе доводится. Это твой отец, Кэтрин.
Трудно сейчас все это объяснить тебе. Если бы он был здесь, он сделал бы это, конечно, лучше меня. Он не был холостяком, как многие полагали. Его жена — твоя мать — была француженкой. Он познакомился с ней во время стоянки в порту в Марселе. Она была родом из Прованса, и они поженились через несколько недель после знакомства. Они были идеальной парой и очень переживали долгие разлуки, когда он уходил в море. Он уже собирался расстаться с морем, потому что вскоре должна была появиться на свет ты. Как ни странно, горе настигло нас обоих в один и тот же год. Твоя мать умерла при родах. И это было всего два месяца спустя после гибели нашей девочки.
Твой отец привез тебя к нам; ему хотелось, чтобы у тебя был настоящий дом, и мы с ним решили тогда, что если у моей жены будет ребенок, о котором она смогла бы заботиться, это поможет ей утешиться. Тебя даже звали так же, как и нашу дочь. Мы ее назвали Кэтрин в честь ее матери, а твой отец, когда он решил, что повезет тебя к нам, тоже назвал тебя Кэтрин…»
Я прервалась на несколько секунд. Теперь я так ясно себе все представляла! Обрывки событий объединились наконец в законченную картину.