- Женись на ней, - обрывает Трандуил. – Она, как и остальные дамы, с которыми ты активно флиртуешь, будет счастлива составить тебе пару.
Тор останавливается, удивленно вглядываясь в исчезающую за деревьями фигуру. «И чего нашло на него опять?» – думает он. Всё же решив, что лучше выяснить отношения сейчас, он догоняет Трандуила и разворачивает к себе, схватив за плечо.
- Послушай, эльф, - начинает он, - если тебя не устраивает что-то во мне, не нужно срывать свою злость на других! Я вполне способен принять от тебя любые слова и любое твое решение.
Трандуил смахивает его руку со своего плеча.
- Тогда не возвращайся! – холодно произносит он.
========== 4.3 Тор. Благодари меня так всегда ==========
Практически беззаботные годы: тихие зимы и ласковые вёсны, наполненные радостью летние будни и доброй грустью - осенние листопады – канули в лету. Вновь омрачились дни лесных жителей - невероятным нашествием паучьих орд, вторжением орков, пробуждением темных чар в заброшенной черной крепости. Трандуил чувствует – час последней битвы неминуемо приближается. Сколько им еще осталось? Год? Два? Может, десятилетие? Саурон быстро набирает силу.
Вот уж несколько часов лесной король стоит на любимой террасе, открывающей вид на многие лиги Эрин Галена. Вид его хмур – сейчас ему не перед кем строить из себя спокойного и уверенного в завтрашнем дне владыку. Только благодаря его несгибаемой воле и самообладанию лесные эльфы всё еще верят в светлое будущее. Дай слабину – и сердца заполнит паника. Поэтому он держится, и он выдержит. Всегда выдерживал. Может, подданные и не понимают его спокойствия, граничащего с безразличием, но зато все они пока спят мирно, и ужасы тьмы Гортхаура не преследуют их в сновидениях. Но сейчас он один и может дать волю чувствам.
На самом деле, всё плохо – то и дело с границ поступает все больше вестей о нападениях черных тварей и гибели эльфов. Они не выдерживают. И в режиме постоянной обороны становится всё сложнее готовить силы для решающей битвы. Трандуил задумывается о том, что нужно идти на союз с Лориэном, но разум подсказывает, что сейчас им требуется иная помощь.
Лишь тысячелетняя выдержка не позволяет Трандуилу подпрыгнуть от внезапного появления Тора. Он смотрит на него с изумлением – со времени его последнего появления прошло несколько месяцев. Тор выглядит довольным, даже очень – по крайней мере, на это указывает широкая улыбка. В руках молот, который он тут же опускает на балюстраду.
- Где ты был? – спрашивает Трандуил, на мгновение растерявшись и позабыв причину их последнего расставания. Он не успевает среагировать – Тор разражается каким-то очень радостным и теплым смехом, хватает эльфа и кружит его в своих объятиях. Когда наконец он опускает его, Трандуил смотрит с открытым от изумления ртом.
- Здравствуй, мой эльф, - наконец, тепло произносит Тор. Трандуил вздрагивает от ласкового обращения и пытается уловить эмоции в глубине смеющихся глаз. Он помнит, когда Тор называл его так. Это было в ту ночь, которую он безуспешно старается забыть. Также как и стыд, за ней последовавший. От кольнувшей жалом обиды радость от появления Тора убывает. Он отстраняется и, подойдя к перилам, устремляет взор вдаль.
- Что не так? – спрашивает Тор.
Трандуил с минуту молчит, позволяя разуму возобладать над эмоциями. Потом говорит, глухо и немного поспешно – он и сам не знает, почему это делает:
- Всё не так. Тьма неумолимо распространяется по моему лесу, вторгаясь ордами темных созданий, несущих боль и смерть и вселяющих ужас в мой народ. Пауков стало так много, что мои эльфы не успевают зачищать их логова. Орки вторгаются в лес еще большими группами, и гарнизоны пришлось увеличить почти втрое. Простые жители боятся покидать охраняемые территории, так как на каждом шагу их подстерегает опасность – не только пауки и орки. Эльфы не боятся схватки, но и им страшны деревья, в которые проникла тьма. Злые деревья, мстительные. Они сплетают свои ветви до такой степени, что путники не видят ни просвета небес. Путают тропы, завлекают в самые злые и темные уголки леса. Их тела находят буквально раздавленными корнями или висящими высоко над головами. Страшные дела творятся, и сердца понемногу сковывает ужасом.
Тор пораженно молчит. За несколько месяцев, проведенных вне Арды, он почти не следил за событиями в Лихолесье, занятый войной в другом мире. Да и внезапная откровенность эльфа выбила из колеи – Трандуил никогда не посвящал его в свои дела, а тем более, не делился с ним своими страхами. Теперь же Тор отчетливо видит, что казавшийся несгибаемым эльф тоже испытывает смятение и, может, даже неуверенность в своих силах.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал? – наконец спрашивает он. Трандуил молчит. Не менее Тора удивленный своей откровенностью он начинает расхаживать по террасе. Взгляд то и дело возвращается к молоту, лежащему на балюстраде. Оружие Тора всегда волновало его. Однажды он видел его мощь и силу и сейчас не может не подойти и не прикоснуться. Пальцы скользят по странному вычурному узору, обхватывают рукоять. Молот никак не поддается на его попытку поднять его.
- Не получается? – спрашивает за спиной Тор. Трандуил осторожно отводит руку и проходит внутрь дворца, чтобы по переходам выйти к другой террасе, открывающей вид на восток. Тор следует за ним.
- Саурон набирает силу, - вновь говорит Трандуил. – Его удар придется не только по Гондору. Он обрушит свою мощь одновременно по всем направлениям, и мы, ослабленные постоянной обороной, вряд ли выстоим.
- Что ты хочешь, чтобы я сделал? – вновь спрашивает Тор, подходит к эльфу и поворачивает его к себе за плечи, заставив посмотреть в глаза. – Хочешь, я очищу твой лес от пауков и их мерзких пут? Истреблю всех темных тварей, нашедших здесь приют? Изгоню из деревьев зло, и солнечные лучи вновь зальют лесные тропы?
Трандуил смотрит с удивлением. Тору нравится, когда на лице лесного короля отражаются искренние эмоции, не скрытые маской холодности. Он ласково касается рукой его щеки.
- Хочешь?
- А ты можешь? – спрашивает Трандуил, вздрагивая от прикосновения.
- Я не могу открыто выступать против Саурона – время последней битвы предрешено и на войну должны выйти объединенные силы эльфов, людей и гномов. Всеотец запретил мне вмешиваться – в Арде на все воля Манве. Но тебе я помочь могу, как и сражаться рядом с тобой. Я говорил тебе уже, что за появление пауков частично ответственен мой брат, поэтому не могу оставаться в стороне. Так хочешь?
- Хочу, - просто произносит Трандуил.
- Тогда мне нужна помощь твоих эльфов. Я также призову к себе своих друзей – мигом справимся.
- Своих друзей-Айнур?
- Своих друзей-богов, - смеется Тор.
***
Никогда над Лихолесьем не было подобной грозы. Молнии так и сыпались, и лес лишь чудом остался жив. Трандуил наблюдал за битвой с высоты. Как и сказал Тор, он привел с собой друзей и, собрав достаточно большое количество готовых на битву эльфов, повел вглубь леса.
Как потом рассказывали его воины, пауки и орки в ужасе бежали перед странной силой, которой обладал Тор. Но убежать далеко не удавалось – под ударом молота земля расходилась молниями и твари падали, оглушенные, и больше не вставали. Эльфы разили свои цели, двигаясь по деревьям. А каждый из приведенных Тором друзей в несколько раз превосходил по силе эльфов, а потому они взяли на себя большую часть всей мощи обосновавшегося в лесу врага.
К концу третьего дня гроза стихает, начинается уборка леса. Трандуил удивленно осматривает окрестности, двигаясь на своем белом коне. Деревья освобождаются от паутин. Засохшие и сгнившие ветви срубаются. Некоторые деревья полностью выкорчевываются.
- Как удалось? – не в силах скрыть восхищение спрашивает Трандуил, направляя коня в еще недавно одно из самых темных и опасных мест леса, где сейчас весело мелькают проблески солнечного света. Эльфы, участвовавшие в «очистке», смотрят гордо, но немного растерянно. Они докладывают: деревья мешали их действиям, задевали корнями и оплетали ветвями. Жутко было под зло шепчущими кронами, но потом явился Тор. Со странными словами «Я – Тор, сын Одина, и вы послушаетесь меня», он ударил молотом о землю, и подобно бесчисленным капиллярам побежали разряды молний по земле и проникли в наполненные тьмой деревья. Черные испарения начали выделяться из их стволов и ветвей, но когда всё закончилось и ядовитые пары поднялись вверх, дышать стало легче. Исчез жуткий шепот. Болезненно переплетенные ветви вдруг распрямились, торчащие корни ушли под землю. И так было везде.