Она приподнялась на локтях и замерла под пристальным взглядом Гарри, который, полностью одетый, сидел в кресле напротив кровати. Она прижалась спиной к её спинке и приготовилась к линчеванию, подспудно не желая снова быть брошенной.
— Хм, мне уже уходить? — спросила она тихо.
— Ты торопишься?
Гермиона была удивлена его вопросом, ведь должно было последовать прощание, тем более, что её одежда, снова выглаженная, лежала на том же комоде.
— Нет, я просто подумала…
— Ты ошиблась, Гермиона.
От его тона хотелось согреться, так холодно он говорил. Как будто не было вчера нежного любовника, а появился убийца, легко расправившийся с четырьмя преступниками, и неважно, что он был старшим аврором. Так представители власти не поступают. Наверное.
Она всё же улыбнулась.
— Значит, ты узнал меня?
— Нет, — отрезал он и кивнул куда-то рядом с ней, туда, где лежала папка с названием «Грейнджер».
Гермиона раскрыла глаза, схватила её и прижала к себе.
— Ты собирал обо мне информацию? Следил за мной?! Зачем?! Ты справляешься обо всех своих однодневках?
Гарри — как всегда — ответил только на один вопрос и только так, как было нужно ему.
— Считаешь себя однодневкой?
Ухмылка на его лице взбесила Гермиону, и она, направляемая бушевавшими в ней гормонами и страхами, вскочила с кровати и, невзирая на обнажённый вид, вскрикнула:
— Нет, не считаю, но ты выставил меня и предложил денег, как какой-то шлюхе!
Его взгляд изменился, но он продолжал молчать, рассматривая её тело, от всклокоченных волос до промежности.
— Сядь и прикройся, — последовал почти приказ. — Иначе разговор отложится ещё на несколько часов.
Она хотела возмутиться, что не собирается снова отдаваться ему, но поняла, что он и спрашивать не будет, а она позволит всё, потому что не может иначе. Не с этим мужчиной.
С какой лёгкостью и иронией она отшивала хоть и редких, но поклонников, только однажды переспала с однокурсником в Америке, поддавшись скорее любопытству, чем желанию. Но с Гарри. С ним всё было иначе.
Она села и сразу завернулась в одеяло, но тут же задрала подбородок, чтобы напомнить скорее самой себе, что она гордая и независимая женщина.
— Я, помнится, не угрожал тебе, а предложил, — с ухмылкой сказал Гарри, наблюдая за её внутренними метаниями.
— Примерно так же Волдеморт предлагал чистокровным стать Пожирателями, — фыркнула Гермиона.
Гарри дёрнулся от ненавистных слов, но улыбнулся.
— И как же?
— Как хищник прыгает на добычу. Ты совершенно не оставил мне выбора.
Он улыбнулся шире, было видно, как ему понравились её слова. Он встал и подошёл ближе, невообразимо прекрасный и мощный в белой рубашке, брюках и форменной мантии аврора.
— А понесла ты от меня, тоже заявляя мою власть над тобой?! — спросил он серьёзно.
— Что?! — она снова вскочила. — Этого никто не знает, кроме… Я убью Мари. Это Малфой, да? Больничный кобель, чтоб его.
Гарри вдруг искренне рассмеялся, слушая её ворчание.
— Точно, он и мою помощницу совратил. Рад, что ты осталась неприступной. Ведь так?
— Пф, — Гермиона закатила глаза и плотнее запахнула одеяло. — Да я как вспомню его лощёную физиономию, меня передёргивает. Помнишь, как он меня грязнокровкой называл?
— Почему ты перестала писать мне? — вдруг спросил Гарри с серьёзным лицом и подошёл ещё ближе.
— Но я писала тебе! — воскликнула Гермиона, удивившись. — Каждый месяц, пока ты не стал чемпионом в девяносто пятом году. Сначала я подумала, что ты занят подготовкой к Турниру, а потом решила, что больше не нужна знаменитому Гарри Поттеру.
Его выражение лица напугало её, и она снова села.
— Ты не получал моих писем, — не спрашивала, а утверждала она, и Гарри покачал головой. — А сам писал?
— До конца пятого курса и несколько на шестом, но уже не отправил их, — он вдруг резко метнулся к двери, но замер и подошёл к комоду. Он собрал в карман все семь снитчей и, посмотрев на Гермиону, отдал один ей. — Это самый первый, который я поймал ртом на первом курсе. Здесь лежал третий Дар смерти — камень.
Гермиона широко открыла глаза и вспомнила тот треугольный символ, что носил Гарри. Она читала о Дарах смерти в нескольких источниках.
— Дождись меня здесь. Я скоро вернусь, и мы всё выясним. Проси у Кричера, что захочешь, — сказал он и был таков, оставив Гермиону в чужом доме. Ей оставалось только надеяться, что найдет здесь библиотеку, но её планы прервал звонок мобильного.
***
Спустя час Гарри Поттер вошёл в ворота Хогвартса в тот момент, когда солнце уже было высоко и его свет словно комьями снега покрывал крыши замка. Он ненавидел это место, особенно из-за того, что когда-то считал его домом. Гарри прошёл внутрь и по бесконечным лестницам поднялся к кабинету трансфигурации, которую неизменно вела директор МакГонагалл.
Прозвенел звонок, и из кабинета высыпали первокурсники, судя по росту и восторженным взглядам. Многие оборачивались на него и тыкали пальцем, а один рыжий студент, самый, кажется, смелый, всё же решился подойти.
— Вы Гарри Поттер?
Тот посмотрел на юнца с высоты своего роста и подумал, что скоро и его ребенок пойдет в Хогвартс, а они с Гермионой будут стоять и провожать его с платформы девять и три четверти. Эта картинка так ярко высветилась в его сознании, как светятся изображения от маггловских проекторов, что он улыбнулся. Хотя эта улыбка и получилась несколько пугающей, юный студент не струсил.
— А ты сомневаешься? — спросил Гарри.
— Вы не носите очков.
— Но шрам-то на месте.
Мальчик выдохнул, словно сбросил тяжёлую сумку, какие раньше таскала Гермиона, и протянул тетрадь в красном кожаном переплете.
— Подпишите мне, пожалуйста. Я о вас всё-всё знаю. И хочу стать таким же героем, как вы.
Гарри взял тетрадь, открыл, посмотрев на имя, и расписался обычной маггловской ручкой, какие на этот случай носил в кармане мантии.
— Героизм порой несёт за собой больше смерти, чем блага, — мудро изрёк Гарри, но увидев, что мальчик, кажется, ничего не понял, он снова попытался улыбнуться. — Иди, похвастайся. Тебя уже ждут.
И правда, за спиной мальчугана переминались с ноги на ногу несколько ребятишек. Как только рыжий подбежал к ним и махнул своей подписанной тетрадью, как победным флагом, они радостно завизжали и поспешили на другое занятие.
Гарри вспоминал, был ли он когда-нибудь так же весел и беззаботен, но в сознании возникли лишь первые два курса, несмотря на события, которые постоянно его оглушали, как выстрелы из пушки.
Он прошёл в кабинет и увидел Минерву — именно так она просила себя называть, — что-то проверяющую на пергаменте. Она услышала твёрдые шаги и подняла голову.
— Гарри! Какой сюрприз!
Она встала и крепко его обняла. Он вдруг подумал, что с полным отсутствием друзей погорячился. Эта женщина всегда была добра к нему, несмотря на всю строгость и неприступность своего облика. Когда ему что-то было нужно, она не задавала вопросов.
— Да, — Гарри ответил на объятие. — Я сам не ожидал. Извините, что не написал.
— Ничего, в этих стенах…
— Тот, кто ищет помощи, всегда её получает, — проговорил Гарри любимую фразу Дамблдора.
Макгонагалл засмеялась и кивнула.
— Всё так. Я слышала про вчерашнюю трагедию. Что точно случилось? Пожиратели? — прошептала она в ужасе.
— Если бы, — ухмыльнулся Гарри, чувствуя, с какой бы радостью расправился с ними. — Просто неосторожность магглов и недальновидность волшебников. Утечка газа.
— Какой кошмар! — испугалась Минерва. — И зачем только было устраивать мероприятие в этом отеле?
Гарри пожал плечами. Он не появлялся на публике десять лет и ещё столько же не появится, пока его ребенок не поедет в Хогвартс.