А вот у него есть сестра…
Ее высочество принцесса Дариола Элианол Риолонская. И возможно…
Я подумал. Недолго, примерно с полгода.
А почему бы и нет?
Но все то, что вы отожрали при Рудольфе — вы в приданном вернете. И еще приплатите. Иначе — ищите ей мужа где‑то еще.
Естественно, ни Дарий, ни его отец, такому повороту не обрадовались. И предложили приехать в гости, а уж там. Спокойно все и обговорить.
Ну… ладно.
Я согласился — и разглядывал принцессу с интересом естествоиспытателя.
Ладно.
На любителя, но симпатичная. Что думала она — и по сей день не знаю. А вот что думала Марта…
Моя нянюшка высказалась в тот же вечер и вполне определенно. Обозвав принцессу сушеной стервлядью, умоленной белесой гадюкой и риолонским страшилищем. И предложила отослать ее обратно.
Потом погрустила и согласилась, что жениться мне‑таки надо. С выгодой для страны?
Ох, Алекс, как же ты на свою маму похож!
По случаю их приезда пришлось устроить турнир. Сам я, правда, не участвовал. Некогда, неохота. Сидел рядом с Дариолой, смотрел на рыцарей, которые были счастливы погреметь кастрюлями.
Впрочем, принцессе это все явно нравилось. Рыцари, баллады, менестрели, цветы и восхищенные взгляды, трубы и литавры… скучно.
— Алекс, а вы не сражаетесь во имя вашей прекрасной дамы?
Я пожал плечами.
— Ваше высочество, это будет некрасиво с моей стороны.
— Почему же?
— Я же король. И заставлять рыцарей выбирать между своей храбростью и вассальным долгом…
— Вы благородны, ваше величество. И ваш поступок очень умен.
Льстить ее высочество умела. А ее брат торговаться.
Но наконец, через пару недель мы сошлись на цифре, которая устроила всех. И — принялись готовиться к королевской свадьбе.
Расходы, опять расходы. А у меня еще столько дорог, столько мест, где требуются деньги…
Невеста была… очаровательна? Да нет. Красива?
Не на мой вкус.
Больше всего Дариола напоминала именно ту самую стерлядь, только в кружевах и бриллиантах. На рыбу ее делали похожей и скошенный подбородок, и небольшие глаза, и выпяченная нижняя губа.
О ее душевных же качествах мне доносили призраки.
Принцесса много молится, но судя по тому, что призракам ее молитва не мешает никак — по обязанности. Не молитва, в которую вообще‑то душу вкладывают, а просто произнесенные слова. Откровенно принцесса говорила только один раз и только с братом.
— Дар, это так обязательно?
— Дарина, мы же все обговорили перед отъездом.
— Ну да! Но….
— Ты же понимаешь, что для Риолона…
— Да, я знаю. Но это так тяжело…
— Дарина…
Дальше ничего толкового сказано не было, только слезы с одной стороны и утешение с другой стороны. Конечно, я ничего не заподозрил. Даже пожалел ее немного. Может, у нее в Риолоне любовь была. А тут — я. И замуж выходить надо по государственным интересам. Принцесса же.
А любви хочется…
Даже дал себе слово ее не обижать. Идиот вислоухий.
Мы поженились и той же ночью… ну да. А чего ждать? Это ведь не нечисть, я точно знал. А наследник все же нужен.
В постели Дариола неожиданно оказалась очень страстной. Она царапалась, кусалась, взвизгивала… ну что ж. Хоть в одном пункте у нас разногласий не будет.
В постели их и не было. А вот во всем остальном…
Отгремели торжества. Уехали риолонцы. И только тогда, постепенно…
Дариола оказалась показательно — набожной. Ее манера осуждать все, что не входило в догматы Храма, меня раздражала. А еще более меня раздражали ее попытки загнать в рамки уложений все окружающее. И все — и всех.
Надо было определенным образом одеваться — Храм и этикет. Кушать — этикет и Храм. Проводить время и развлекаться — Храм. Ходить, говорить, дружить — этикет. Даже ложиться в кровать — и то по установлениям Храма.
Нет, в кровати‑то все было нормально. Но услышав впервые про запрет на близость из‑за дня какой‑то мученицы…
Вот так вот. Приходишь к жене, а тебе — извините, дорогой супруг, сегодня мой служитель мне не велит, ибо день усекновения главы у Сизарды непорочной. Как я понял, эту Сизарду за то и… покритиковали, что или не дала, или не тому дала….
И что мне было делать?
Первый раз я согласился с женой.
И второй.
А на третий…
Заявил, что она совершенно права. Так что я пошел. И пошел.
В бордель.
Ничего такого я там. Кстати, не делал. Просто сидел и беседовал с Элизой, но супруге донесли. И что тут началось!