Я подключил все свои связи и ресурсы, чтобы Вострова не вздумали отпускать под залог или, того хуже, пускать дело на самотёк.
Иногда такое случается: преступление и пострадавшие есть в самом начале, но потом подключаются большие деньги и связи, дело растворяется без следа, словно его никогда и не заводили.
Но не в этот раз. Вострову придётся ответить за всё.
И не только ему. Востров понял, что отвертеться не получится, и сдал… мою жену, Алину.
Эти двое, оказывается, были любовниками и сговорились. Они планировали лишить меня жизни до развода, Алине досталась бы большая часть нажитого имущества, она отблагодарила бы Вострова…
Я и не подозревал, что Алина настолько корыстная. Я не строил иллюзий на её счёт, понимая, что в первую очередь её интересуют мои деньги и статус. Но я не думал, что она сможет решиться на преступный сговор.
Совесть зашевелилась в ней, и в самый последний момент она всё-таки позвонила мне, предупредив о нападении.
Но было уже поздно. Я едва успел затолкать в машину Янину. И то, что она не пострадала, скорее, случайность, но никак не заслуга Алины.
Алину задержали, когда она собиралась уехать из города. Она провела в камере предварительного заключения всё то время, пока я лежал на больничной койке. Потом я попросил разрешения привести её в отдельную комнату на разговор.
Рядом со мной стоял юрист, заявление на развод и отказ от имущественных претензий. Привели Алину. Она вошла пришибленная, лишённая лоска и разом потерявшая всё очарование. Сейчас передо мной была обыкновенная, ничем не примечательная девушка с потускневшим взглядом.
Я предложил ей подписать бумаги в обмен на то, что с неё будут сняты все обвинения.
— Меня отпустят? — уточнила Алина.
— Разумеется, — соврал я, не моргнув глазом.
Алина не стала упрямиться и быстро всё подписала, обрадовавшись тому, что легко удалось избежать наказания.
— Можете уводить обратно в камеру, — попросил я полицейских.
— Куда? Володя? Володя! — кинулась она в мою сторону.
Алину сразу же подхватили под руки.
— Мы же договорились, Володя! Мы же только что договорились! Я позвонила предупредить тебя!
— Было уже слишком поздно для раскаяния. Янине угрожала опасность, я пролежал без сознания больше двух суток и очень много времени провёл в больнице.
— Но ты же обещал! Ты держишь свои обещания! Ты же только что говорил, что меня отпустят! — верещала Алина, порываясь ко мне, но её держали крепко.
— Говорил. А ещё я говорил, что ты в случае добровольного развода без судебных тяжб уйдёшь не с пустыми руками. Но тебе показалось мало. Тебя сгубила жадность… Тебя и твоего любовника. Теперь вас ждёт длительная любовь по переписке.
— Это всё он! Это Востров! Это Востров предложил мне убрать тебя! Это была его идея!
Я вышел. Любовью здесь и не пахло. Просто временное объединение двух любителей наживы.
Мне было плевать. Их осудят, они ответят за свои поступки. Каждый из них.
А я… Меня ждёт моя любимая и сын. Я не хочу терять ни единой минуты. Хочу потратить каждую из них на то, чтобы сделать нашу семью счастливой.
Я вызвал такси. Временно мне категорически запретили ездить за рулём. Я с нетерпением дождался конца поездки. Не привык быть ведомым пассажиром.
Я остановился и несколько секунд постоял без движения перед тем, как повернуть ручку двери и войти в дом.
Сегодня здесь непривычно людно. Я не большой любитель принимать малозначащих гостей в своём доме. А за последние три года, проведённые без Янины, я, кажется, совсем превратился в нелюдимого бирюка или робота.
По дому передвигалась только прислуга и бывшая жена. Даже друзей я приглашал к себе очень редко.
Но сегодня — не тот случай.
Издалека слышен голос брата Янины. Его громким басом с лёгкостью можно перекрыть гул толпы.
В холле меня встретила моя девочка. Её глаза сияли от счастья.
— Наконец-то! Мы тебя заждались!
Янина обняла меня, поцеловав, и добавила тише:
— А я соскучилась. Очень-очень сильно!
— Уже?
— Постоянно скучаю. Мы ждём только тебя.
Янина поцеловала меня ещё раз. Мне не хотелось отрываться от её сладких губ, но нужно было поприветствовать наших гостей.
— И ещё… У нас в гостях твой папа, — шёпотом сказала Янина.2fc1d1
— Папа?
— Да. Я не ожидала и сначала испугалась.
Я рассмеялся.
— Пугливая ты моя. Я не знал, что Русаковы захотят присутствовать.
— Он хотел увидеть внука, — улыбнулась Янина. — Не отходит от Илюши.
Сегодня у нас двойной праздник. Илье впервые разрешили покинуть пределы больницы.
Я упорно хотел, чтобы его оперировали за границей, но когда подошёл срок, мы просто не смогли полететь.
Глубокие ранения и тяжёлая операция подкосили меня и задержали в больнице дольше, чем я планировал. Подошли сроки, когда Илье нужно было делать пересадку кожи — месяц после его травмы.
Но из-за операции я просто не успел всё подготовить к перелёту. Поэтому скрепя сердце дал своё согласие на операцию здесь, надеясь, что всё получится.
Операция прошла успешно. Пересаженная кожа хорошо приживалась, перевязки делали в больнице.
Мы надеялись, что переезд домой Илья перенесёт хорошо. Сынишка был рад. Я впервые увидел его в домашней обстановке, и у меня окончательно отлегло от сердца.
Я спокойно выдохнул, увидев, как он возится с паровозиками и железной дорогой возле ёлки, ещё не убранной после Нового Года. Рядом сидел мой отец, играя с внуком.
Мама всё ещё воротила свой нос от нашей семьи.
Мы с Яниной любили друг друга и прошли через колоссальные испытания временем, расставанием, ошибками прошлого не для того, чтобы оглядываться на мнение посторонних людей, пусть даже родной матери.
Иногда самые близкие становятся бесконечно чужими. Но надеюсь, что и мама тоже «оттает», потому что внук у них с отцом пока один-единственный.
Наверное, маме нужно больше времени, чтобы признать свою неправоту и полюбить Янину. В том, что моя семья не приняла Янину в прошлом, была целиком и полностью вина Славки, пофигистично отнёсшегося к пренебрежительным высказываниям и ошибочным мнениям родителей.
Нужно поступать по-другому: хватать своё и не давать никому в обиду, всем видом показывая, что это — самое ценное и дорогое, что у тебя есть.
Мама полюбит Янину, не сомневаюсь. Невозможно не полюбить мою искреннюю солнечную девочку и нашего сына. Она поймёт, что всё дурные мысли о Янине — это всего лишь её мысли и ошибочное мнение.
Признавать ошибки нелегко, тем более пожилому человеку. Но у мамы есть шанс исправиться. Если мама искренне извинится перед Яниной за все обидные слова, я тоже прощу её. Пока — нет.
Я игнорировал собственную мать, чётко дав ей понять: я есть только в тандеме с Яниной и своей семьёй. Другого не дано. Если она любит меня, как утверждает, и желает добра, то полюбит и моих самых близких и родных тоже.
Я поздоровался с собравшимися гостями. Сегодня у нас в гостях были мама и брат Янины с женой и дочкой, мой отец и ещё две семейные пары.
Одна из пар — подруга Янины и её муж, вторая семейная пара — мой хороший знакомый со своей беременной женой.
Получилось не так много гостей, но я предпочитаю видеть за Рождественским столом только самых близких. Шумные застолья и большие дружеские компании должны оставаться за чертой семейных праздников.
Я был рад тому, что теперь могу открыто и не таясь обнять свою девочку и сказать ей при всех:
— Ты выйдешь за меня?
Я был уверен в положительном ответе Янины, но внезапно почувствовал пустоту под ногами на краткий миг перед тем, как она обрадовано выдохнула громкое и радостное:
— Да!
Кольцо с бриллиантом село на пальчик любимой, как влитое. Гости шумно поздравляли нас. Я притянул к себе Янину, целуя.
— Теперь ты полностью моя, правда, лунная?
— Да, Володя. Только твоя.