— Привет, — удивленно протянул он и осмотрелся по сторонам. — Ты одна?
— Доброе утро, — хмыкнула девушка. — А с кем я должна была прийти? С Густаво?
Руди замялся.
— Пожалуй, нет… Проходи.
— Если ты имеешь в виду Мануэлу, то не забывай, что она замужняя женщина. — Сестра вошла в дом. — Это я могу ходить где угодно и с кем угодно.
Внимательно оглядев небогатый интерьер, Марианна разочарованно протянула:
— Да-а-а, шикарной эту лачугу не назовешь…
— Ну, знаешь ли, — обиделся брат. — Надеюсь, ты пришла ко мне не для того, чтобы высказывать свои замечания?
— Конечно, нет.
— Хочешь кофе? — предложил молодой человек, набрасывая на себя рубашку.
Марианна кивнула.
— Давай…
Пока Руди возился на кухне, девушка присела на скрипучее кресло и принялась машинально листать первый попавшийся под руку журнал.
— Руди! — позвала ©на.
— Да, я слушаю, — отозвался брат.
— А где твоя невеста?
Вдруг Марианна услышала какой-то звон, донесшийся из кухни.
— Черт, — выругался молодой человек и пояснил: — Я разбил блюдце…
— Давай, помогу убрать, — вызвалась Марианна и подбежала к брату.
Однако тот остановил ее на пороге.
— Брось, я все потом сам сделаю…
— Как хочешь, — девушка возвратилась на полюбившееся ей кресло.
— А как поживает Мануэла? — как бы между прочим, поинтересовался Руди, отпивая из чашечки ароматный напиток.
Марианна пожала плечами.
— Когда мы были в ресторане, она показалась мне слишком бледной, — брат испытующе посмотрел на сестру, которая тут же отвела взгляд.
Марианна, направляясь к Руди, собиралась поделиться с ним некоторыми сложностями семейной жизни Салиносов. Пробыв у него несколько минут и заметив, что у Руди множество своих проблем, девушка решила об этом не говорить.
«Его невеста сегодня не ночевала дома, поэтому он такой злой и нервный…» — от проницательных глаз Марианны ничего не укрылось.
Словно догадавшись, о чем думает сестра, молодой человек покраснел.
— Так как дела у Мануэлы? — повторил он свой вопрос.
— Нормально.
— А поконкретнее нельзя?
«Ну, о ребенке сказать можно», — решила Марианна и ответила:
— Мануэла беременна.
В глазах у Руди вспыхнули и тут же погасли маленькие искорки.
— Фернандо, наверное, рад по уши, — с завистью пробормотал он.
— Фернандо?! — сестра презрительно хмыкнула. — Не очень то…
— Что ты тлеешь в виду? — насторожился брат.
— Да так… Ничего…
Молодой человек, поняв, что сестра что-то скрывает, отставил в сторону чашечку и пододвинулся к Марианне, крепко схватив ее за руки.
— Ну-ка, быстро выкладывай все, что знаешь.
Девушка понимала: если она не расскажет обо всем, то Руди ворвется в дом Салиносов и устроит скандал.
— Отпусти меня, — Марианна вырвала из рук брата ладошки и поморщилась. — Больно же…
— Не тяни!
— Ладно… Фернандо утверждает, что Мануэла носит в себе не его ребенка.
Услышав такое, Руди красноречиво постучал пальцем по лбу.
— Я всегда подозревал, что у него не все дома, — заявил он и поинтересовался: — А чем он аргументирует свои слова?
— Да ничем… Так, пускает какие-то странные намеки…
— Что ты имеешь в виду?
Девушка задумалась, пытаясь поточнее воспроизвести в памяти слова Салиноса.
— Фернандо подозревает, что Мануэла изменила ему с Эмилио или с тобой.
— Боже мой, — прошептал Руди и тут же принялся натягивать на себя пиджак.
— Куда ты собрался? — удивилась Марианна.
Молодой человек ничего не ответил и зло засопел.
— Руди! — повысила голос сестра, холодея от дурного предчувствия. — Куда ты?
— Поеду к Салиносу, — брату наконец удалось попасть рукой в рукав, — и поговорю с ним по-мужски.
Марианна побледнела.
— Мануэле это может не понравиться, — вскользь заметила она, надеясь своими словами немного отрезвить брата.
— Мало ли что кому не нравится, — огрызнулся молодой человек. — Например, мне не нравится, что моя сестра вышла замуж за этого негодяя.
— Руди, перестань! — закричала Марианна и, подбежав к двери, загородила выход. — Ты поставишь Мануэлу в неловкое положение… Пойми, что тогда Фернандо будет уверен, что ты и есть отец ребенка…
— Я ему покажу отца! — Молодой человек без особых усилий отодвинул сестру в сторону и зло выругался: — Плевал я на него! Мне важнее честь моей кузины, и я никому не позволю издеваться над ней.