Бернарда задумалась, стоит ли говорить дочери правду.
— Ну, не тяни, — поторопила Исабель.
— Мне показалось, что он переживает…
— Он собирается ее искать? — удивленно поинтересовалась дочь и, не дожидаясь ответа, пробормотала: — Фернандо всегда был мягкотелым…
Домоправительница пожала плечами и грустно улыбнулась.
— Надеюсь, Мануэла уехала так далеко, что сеньор не сможет ее найти, — вздохнула она и предложила: — Тебе принести что-нибудь поесть?
— Пожалуй, — согласилась Исабель. — У меня, кажется, появился аппетит.
— Да, тебе необходимо хорошо питаться, — Бернарда ласково погладила дочь по руке. — Скоро ты ляжешь в клинику, начнешь лечиться и станешь такой, как была прежде…
Исабель поправила прическу и задумчиво посмотрела в окно.
— Бедный Эмилио… Он не переживет того, что я вернусь к Фернандо, — как бы между прочим, заметила она. — Тебе не кажется, что его следует куда-то на время убрать?
— Не переживай, Эмилио тебя искренне любит и обязательно простит, — заверила домоправительница и с тревогой добавила: — Что-то давно он не давал о себе знать… Мне это не нравится…
Исабель раздраженно отмахнулась.
— Иди, принеси мне что-нибудь вкусненькое, — капризно приказала она. — А за Эмилио не волнуйся. Для меня он всегда был как открытая книга — у него на лице все написано.
Бернарда с сомнением покачала головой, однако ничего не ответила.
Фернандо ехал по ночным улицам Буэнос-Айреса и вдруг поймал себя на мысли, что непроизвольно присматривается к прохожим. Он вновь думал о Мануэле, пытаясь представить себе, куда она могла исчезнуть. Наконец впереди показался дом Терезы, и Салинос, припарковав машину у ворот, поднялся по ступенькам и нажал на звонок. Дверь открыла сестра и, бросившись Фернандо на шею, шумно поприветствовала:
— Золотце мое, как здорово, что ты откликнулся на мою просьбу!
— Ты одна? — поинтересовался брат, переступая порог.
Неожиданно сестра помрачнела и, пройдя в гостиную, со стоном рухнула на диван.
— А где Леопольдо? — удивился Фернандо, опускаясь в кресло.
— Разденься, разговор будет долгим, — предупредила женщина и предложила: — Хочешь выпить?
— От легкого коктейля не откажусь…
— Тогда сделай себе сам, пожалуйста, — попросила Тереза и объяснила свое «гостеприимство» так: — Слуги у меня приходящие, а сама я не в состоянии даже рукой пошевелить…
Пока Фернандо смешивал себе напиток, сестра лукаво прищурилась и поинтересовалась:
— Как это Мануэла отпустила тебя на ночь глядя? Она совсем не волнуется за мужа…
Теперь настала очередь Салиноса помрачнеть.
— Мануэла ушла из дома…
— Как ушла?! — не поверила Тереза. — Куда?
— Не знаю, — Фернандо пожал плечами. — Собрала свои вещи и ушла… Даже не оставила письма…
Неожиданно Тереза переменилась в лице.
— Тебе не кажется, что они с Леопольдо ушли вместе? — предположила она, с подозрением посмотрев на брата.
И хотя у Салиноса было мерзко и пусто на душе, услышав такое, он вымученно улыбнулся.
— С чего ты решила, что Леопольдо ушел от тебя? — полюбопытствовал он, изо всех сил пытаясь скрыть иронию.
Тереза, бурно жестикулируя, принялась перечислять:
— Во-первых, его уже сутки нет дома, во-вторых, пропали некоторые ценные вещи…
— Это уже серьезно, — насторожился Салинос. — Но мало вероятно, что они убежали вместе.
— Ты так уверен? — хмыкнула Тереза. — От Леопольдо чего хочешь можно ожидать.
— Но не от Мануэлы! — твердо заявил Фернандо, сделав глоток коктейля. — Скорее всего, она ушла к своему кузену, который сейчас живет в Буэнос-Айресе.
Тереза всплеснула руками.
— О, Боже! Здесь замешан еще и какой-то кузен… Надеюсь, у вас не пропало ничего ценного?
Брат отрицательно покачал головой.
— Нет. Мануэла оставила даже те украшения, которые я ей подарил…
— В этом тебе повезло больше, — с завистью протянула Тереза. — А Леопольдо…
Вдруг она замолчала, словно только сейчас поняла, о чем ей говорил брат.
— Фернандо, а почему она ушла? — осторожно поинтересовалась сестра.
Салинос тяжело вздохнул.
— Я не хотел тебя огорчать и поэтому многого не рассказывал… Мануэла беременна, но это не мой ребенок, — выпалив все на одном дыхании, Фернандо вновь отхлебнул из бокала.
— Какой ужас! — воскликнула Тереза и тут же спросила: — А ты уверен, что это не твой ребенок?