– Аккуратно, держись за поручни, – Александра как обычно держала сына за левую руку, а правой он только от маминого напоминания начал искать перила. При этом по привычке глубоко втягивал воздух, надувал щеки и с задержкой выдыхал. В метро по-прежнему царила привычная суета: все спешили, шли друг за другом к турникетам, эскалаторам, потом к электричкам, куда дружно заходили, рассаживались, читали, слушали музыку, затем выходили из вагонов… Дело шло к середине первого класса, школу решили не менять из-за наличия в ней «продленки» – существенной помощи любым родителям. Так и ездили каждый день и в любую погоду. Гоше нравилось в школе: как выяснилось позже, класс попался полный таких же, как и он сам, сорванцов. Как-то Александра заскочила в обед поговорить с учителем и застала следующую картину: мальчишки прыгали с парты на парту, девочки сидели под столами и тряслись от страха; в классе, несмотря на позднюю осень и холодную погоду, были открыты все окна, дети при этом одеты в одну легкую школьную форму. Учитель, закутавшись в теплую пушистую шаль, заметила заглядывающую в класс Александру, после чего стала тихим и слабым голосом просить детей, чтобы те не баловались. Мальчишки, разгоряченные и увлеченные своей игрой, уже никого и ничего не слышали. А если бы и смогли это сделать, им было бы невдомек, что нарушают должный порядок – ведь столько времени шалили и можно было, а теперь почему-то стали запрещать. Александра ужаснулась всей этой ситуации: стало понятно, почему Гоша не вполне справлялся с домашними заданиями, и почему он стал сильно кашлять, хотя благодаря тренировкам в бассейне давно перестал болеть. Сначала Александра поговорила с учителем насчет дисциплины и сквозняков в классе, но прошло немного времени, и Гоша очень серьезно простыл. Да и с успеваемостью стало совсем плохо. После похода к директору она поняла, что проблема не в учителе, а в атмосфере или системе, как сейчас принято рассуждать, царящей в данном учебном заведении. Подумав, поговорила с сыном насчет смены школы. Он был очень рад, услышав, что будет учиться с теми же детьми, с которыми находился в детском садике. Новая школа была самая обычная, а, главное, рядом с домом и без открывания окон в ледяном ноябре. Но решающим фактором послужили тетради учеников: в «звездной» школе за полтора года дети научились только пропущенные буквы в слова вставлять, да и то карандашом, а в обычной, что возле дома, уже давно писали ручкой и по целой странице.
– Аккуратно, держись за поручни, – сказала Александра.
– Маам, – протяжно и с легкой смешинкой произнес Георгий. Он заканчивал уже одиннадцатый класс и был выше своей мамы примерно на две головы. Они ехали в университет на день открытых дверей.
– Да я по привычке, – немного грустно улыбнулась Александра. Вспомнила, как из-за того, что в новой школе не оказалось «продленки» (в то время ее предоставляли только малоимущим и малонуждающимся, а так как и Александра, и ее муж постоянно работали, к данной категории они по иронии судьбы не относились), в очередной раз срочно нашла няню. Та оказалась ленивой и необязательной: уроки с Гошей делала через раз, форму для тренировок периодически забывала, даже пельмени варить не умела. Александра терпела-терпела, а после разговора с учителем приняла твердое решение уйти с престижной работы. Оказывается, Гоша очень плохо усваивал программу первого класса. Благодаря возможностям своей бухгалтерской профессии Александра стала работать на дому. Постепенно, к середине следующего учебного года догнали всех одноклассников, и за полугодие в дневнике гордо красовались одни четверки. Но самое главное, чего добивалась Александра от сына, – его стремления к самостоятельности: в учебе, поступках, в отношении к родным и друзьям – бережному и постоянно ищущему ту самую «золотую середину». У женщины началась иная жизнь: денег стало меньше, зато проводила больше времени с семьей, к тому же в доме всегда был идеальный порядок. А главное, сын рос под приглядом: Александра знала всех его товарищей, вовремя давала нужные советы, своевременно выручала из экстренных ситуаций. Как-то не смогла из-за загруженности по работе забрать сына со школы, он тогда заканчивал третий класс, так одноклассник по дороге домой забросил в его капюшон горящую петарду. Чудом не случилось трагедии. Александра долго думала, как поступить. Узнала, что тот мальчик был из многодетной семьи, рос с бабушкой, родители были в тюрьме, остальные братья и сестры жили, кто у дальних родственников, кто в детдомах. Решила, что сначала поговорит с ним. Ласково, как говорится, но твердо. Попробует объяснить, какие могли бы быть последствия. Тот только широко распахивал глаза, хлопая ресницами, вот-вот готов был расплакаться и, похоже, искренне. После разговора мальчишка притих и год вел себя без единого замечания. Все недоумевали насчет изменений в его поведении. Затем не выдержал, вытворил какую-то мелочь (в сравнении с той петардой!) и в результате жалобы его поставили на учет в полиции. «И что?» – разводили руками те родители. «Туда ему и дорога! Родители сидят, пусть и он посидит!» И только благодаря нескольким учителям школы, которые его жалели, а где-то закрывали глаза на незначительные промахи, мальчишка не отправился по кривой дорожке… С Гошей в классе учился еще один своеобразный мальчик – задирался к детям, разговаривал и ходил на уроках, без разрешения мог открыть окно, выйти из класса, постоянно перебивал старших. А главное, с возрастом такое поведение усугубилось. Опять помогли учителя: с младших классов пытались донести до детей истинное значение таких слов как «милосердие» и «прощение». Сколько раз Александра разговаривала с сыном на эту тему! Объясняла, какое это великое счастье – с детства повстречать в своей жизни сложных людей и нестандартные ситуации, которые учат его правильной реакции на не совсем обычное поведение. Сама Александра выросла в тепличной обстановке: училась в школе, где основная часть учеников была из детей военнослужащих, и где царили дисциплина, порядок и послушание. Учителя были лояльны и справедливы ко всему и ко всем, нерешаемых задач ни с одноклассниками, ни еще с кем у Александры почти не было, и когда она вступила во взрослую жизнь, она ее ударила как будто обухом по голове. Оказалось, что в той самостоятельной студенческой жизни могут встретиться плохие люди, и их достаточно много, при этом надо уметь правильно реагировать: где промолчать, а где и зубы показать. Подсказать Александре было некому – родители жили в другом городе, приходилось все решать самой и частенько не совсем верно. Все это, конечно, она проговаривала сыну, учила точным фразам и словам, которые надо применять в той или иной ситуации, уметь делать нужный вывод и желательно из чужих ошибок, тянуться и равняться на сильных и мудрых, ценить и сохранять друзей. Не раз Александра думала, что такое чуткое внимание никогда не могла бы уделить своему сыну, если бы работала в прежнем режиме. И еще она по-настоящему гордилась тем, что могла успокоить внезапно расшумевшихся детей одним только взглядом (она иногда сопровождала Гошин класс на экскурсии или походы), при этом смотрела каждому в глаза – уверенно и доброжелательно.