Дверь была приоткрыта: ее ждали.
– Лило? – позвала Хульда, торопливо входя в квартиру.
– Госпожа Хульда… – раздался слабый голос из спальни. На кровати с несчастным видом и слезами на глазах лежала Лило. Сонный Вольфганг, сидевший рядом, беспомощно держал ее за руку. При виде Хульды у него на лице отразилось облегчение.
– Госпожа Хульда! Слава богу, вы пришли, – сказал он, вставая с краешка кровати. – Я вернулся с работы час назад и нашел свою Лило вот такой! Тогда я быстро разбудил соседскую дочку и послал ее за вами. – Он посмотрел на Хульду и добавил: – При всем уважении выглядите вы не очень.
Хульда отмахнулась от него.
– Просто немного устала. Ничего страшного. – Она села рядом с Лило на смятые простыни. – Ну, дорогая моя, как вы?
Лило взвизгнула, а потом захныкала:
– Снова началось!
Хульда поняла, что у нее схватки, и крепко схватила Лило за плечи.
– Дышите, девочка моя, дышите как можно глубже и попытайтесь расслабиться.
Лило храбро фыркнула и закусила губу, корчась от боли. Потом с облегчением вздохнула и откинулась на подушки.
– Не думаю, что смогу, – прошептала она.
Хульда улыбнулась:
– Все вы сможете. И знаете почему? Потому что должны. Обещаю, уже скоро вы будете баюкать свое маленькое сокровище. – Она оглядела скудно обставленную комнату, и ее взгляд упал на ярко-белую вязаную шапочку. Хульда схватила ее и вложила Лило в руки.
– Во время следующего приступа схваток подумайте о том, что ваш ребенок все ближе и что скоро вы сможете надеть на него эту прекрасную шапочку.
Лило робко улыбнулась и кивнула. Она безостановочно теребила ткань в своих мягких, детских пальчиках, словно предвкушая, как наденет ее на головку ребенка.
Хульда довольно выпрямилась.
– Вольфганг, послушайте: нам нужны чистые полотенца и много горячей воды. Не могли бы вы поставить чайник и принести своей жене что-нибудь поесть? Бутерброд, например? И крепкий чай. Сахар туда насыпьте, да побольше!
– Сахар? – переспросил мужчина и вытаращился на Хульду так, словно она велела добавить в чай золотой песок. Мысленно вздохнув, Хульда открыла свой большой кожаный саквояж и достала оттуда несколько пакетиков сахара, которые тайком прихватывала из кафе «Винтер» специально для таких случаев.
– Держите, – она протянула ему пакетики. – И поторопитесь. Принесите все необходимое – и можете нас оставить. Но, пожалуйста, не уходите слишком далеко. Вы можете понадобиться в любой момент.
«К счастью, пивные еще закрыты, а значит, туда Вольфганг сбежать не сможет», – подумала Хульда.
– И еще кое-что, – добавила она, с тревогой наблюдая, как из-за очередной схватки лицо Лило исказила гримаса. – Где находится ближайший телефон?
– У кастелянши, госпожи Козловски, есть телефон. Она живет внизу, – ответил Вольфганг. – Кому позвонить?
– Пока никому, это я на всякий случай спросила, – сказала Хульда и выгнала его из комнаты, словно муху. Потом повернулась к Лило, которая вцепилась в шапочку, как утопающий – в спасательный круг.
– Дышите, спокойно и медленно, – велела Хульда и обняла Лило за плечи, пережидая очередной приступ схваток. Она знала: будет еще хуже, больнее, но вслух сказала только: – Вы прекрасно справляетесь.
Осмотрев девушку во время перерыва между схватками, Хульда с удивлением обнаружила, что роды уже в самом разгаре. Лило казалась перепуганной и беспомощной, но тело ее само проталкивало ребенка по родовым путям. Хульда подумала, что все происходит слишком быстро: если роженица не поспевает за темпом своего тела, то это может привести к травме. Поэтому она заставила себя успокоиться и сказала Лило, чтобы та не тужилась и дышала размеренно.
Через некоторое время Вольфганг принес долгожданный завтрак, и после того, как Хульда влила в Лило немного сладкого чая и уговорила проглотить несколько кусочков от бутерброда, та немного успокоилась. Она даже встала и медленно прошлась по маленькой комнатушке, сделав несколько шагов сначала в одну сторону, потом в другую. Снова начались схватки, и Лило вцепилась в спинку кровати, чтобы не упасть.