Счастье на троих
Вера Добрая. Счастье на троих
Глава 1. Лилия
– А умирать – это больно? – тихо спросил Илья, пристально глядя в глаза, и меня бросило в жар, а сердце сжалось в груди от боли.
– Зачем ты спрашиваешь это? – ответила, собрав все силы воли в кулак, и улыбнулась.
– Просто мне страшно… Я не хочу, чтобы было больно! – все так же заглядывая в душу через глаза, продолжал говорить мальчишка.
– Ты не умрёшь! Никогда! То есть умрёшь, но совсем стареньким и дряблым! Когда у тебя выпадут все зубы и волосы! – произнесла и начала легонько щипать брата за щёчки, и он наконец рассмеялся в ответ.
– Я не хочу, чтобы у меня выпали все зубы, как я буду грызть яблоки тогда? – кричал Илья, заливаясь смехом.
Я улыбалась, но моё сердце обливалось кровью, и душа рыдала от боли. Было так ужасно внутри, так невыносимо обидно…
За что все это?
– Лиля! Лиля! Лилька… – слышалось все дальше и дальше. Образ брата становился менее узнаваемый и нечетким, пока вскоре совсем не превратился в чёрное пятно и не растворился в воздухе…
Открыла мокрые от слез глаза и поняла, что задыхаюсь. Этот сон почти каждую ночь не давал мне покоя на протяжении уже нескольких месяцев. Илья мой младший брат. Ему всего шесть лет, и у него порок сердца. Илья родился вполне здоровым ребёнком, и до трех лет все было хорошо. Потом у него стали появляться первые признаки болезни, и после сдачи кучи анализов педиатр озвучил этот страшный диагноз. Медикаменты и посещение клиники стали неотъемлемой частью жизни мальчика и нашей тоже. Мама с папой были оптимистами, и возможно, поэтому будущее не так сильно меня пугало? Денег у нас, конечно, всегда было в обрез, но мы не голодали. Жаль только, что незадолго до того, как узнали о болезни брата, родители оформили ипотеку, что впоследствии сильно усложнило нашу жизнь. Лекарства брата стоили очень дорого, но это стало самым главным, что было в нашей жизни, и мы привыкли жить с этими проблемами.
– Бог не даст тех испытаний, которые мы бы не смогли пройти! – постоянно говорил папа и улыбался.
Никогда не видела отчаяния на его лице, и это воодушевляло и придавало нам сил. Мы спокойно плыли по течению и усердно работали, пытаясь накопить на операцию для Ильи. Врач сказал, что время есть, и его здоровье пока стабильное, поэтому все будет хорошо…
В тот день все с самого утра валилось у меня из рук. Управляющий магазина, где я подрабатывала после учёбы, даже пару раз грозил меня вышвырнуть пинком под зад, потому что я, видите ли, безрукая курица.
Откуда у курицы вообще руки?!
Уже собралась домой, когда позвонила тетя Наташа. Сразу почувствовала что-то недоброе, потому что соседка здоровалась то со мной через раз, а уж звонить ей совсем было без надобности.
– Алло… – удивлённо ответила, и мой голос дрогнул от волнения.
– Лиля?! Это Наташа, соседка ваша по лестничной площадке. Деточка… – сказала женщина в трубку, и я отчётливо услышала, как она сморкается.
– В чем дело?
– Твои родители… они погибли…
Больше из этого вечера я ничего не помню. Какой-то мрак, провал и боль. Очнулась дома, когда уже все родственники собрались и суетливо слонялись по квартире. Ощущение, что тело мне больше не принадлежало и апатия – это первое, что я почувствовала тогда.
– Как ты, Лиль? – тихо спросила у меня двоюродная сестра Женя.
– Я… нормально, – голос звучал тоже, будто где-то вдалеке.
Вообще странно было видеть всех этих людей здесь. Родственников у нас не так много и практически со всеми мы не общались. Кто-то жил далеко, а кто-то не особо хотел, наверное.
– Ты не волнуйся, тебе сделали укол успокоительного. Как только начнёт отпускать, скажи, врач повторит, – гладя меня по руке, произнесла Женя.
– Родители, они…
– Да. Мне так жаль, милая! – крепко обняла меня сестра, и я хотела всем сердцем разрыдаться, мне это было нужно, но хорошее успокоительное сделало из меня бездушное существо.
– А Илья? Где Илья? – прошептала онемевшими губами.
– Он в больнице. Дядь Вова и теть Маша попали в аварию, когда ехали от него домой. Он ещё не знает. Ему стало плохо, и врач порекомендовал оставить его на пару недель в клинике.
– Женя, я… это… как же теперь… – бросала я какие-то фразы и понимала, что схожу с ума.
Моя боль и гнев не могли вырваться наружу, разрастаясь мерзким комом в душе, и это, поверьте, очень страшно.
Дальше снова все как в тумане. Мелькали люди, что-то говорили, гладили по плечу и обнимали. Я даже, кажется, мило улыбалась им в ответ. В голове была каша, и хотелось спать…