Тамара вздохнула: вот и получается, что куда ни посмотри, счастливых людей вокруг мало. Хотя нет, она улыбнулась. Юлечка Гордеева в восторге от своего мужа, до сих пор не разочаровалась. Редкое исключение из правила.
Тома направилась на кухню. После воспоминаний прорезался зверский аппетит. Как говорится, любовь любовью, а кушать хочется каждый день.
Она уныло рассмотрела припасы в холодильнике. Дожила, твою мать! Одни консервы остались, с приобретением которых вела постоянную борьбу Ася. В кастрюле обнаружилась залитая водой начищенная картошка, про которую Тамара забыла и которая сейчас выглядела вялой.
— Ничего себе! — ахнула она. — Совсем мозги набекрень.
Есть захотелось еще сильнее, но ни тащиться в магазин, ни чистить картошку по новой не хотелось. Чтобы поужинать в ресторане, надо приводить себя в более-менее товарный вид, а это тоже требовало определенных усилий. Значит, обойдется тем, что есть в наличии.
— А пожарю-ка я ее, родимую, — нашла она выход из положения, рассматривая вялые картофелины. — Вроде ничего, на гарнир в самый раз будет. Видела бы меня сейчас Ася, — усовестилась Тамара, ловко открывая консервную банку с рыбой.
Телефонный звонок раздался в разгар ужина.
— Юлька, ты? — узнала она. — Ты что, плачешь?.. — Тамара едва не поперхнулась. — Да дома я, дома, куда денусь. Приезжай, конечно.
Глава 5
— Определись четко — что ты хочешь. Развестись?
У Юли мгновенно высохли слезы.
— Нет.
— Ну вот, уже лучше. — Тамара помедлила, подбирая слова, чтобы не обидеть. — Надо разобраться: у Шурика твоего это разовая прихоть или он по жизни такой… гулена? Как думаешь?
Юля замотала головой:
— В том-то и дело, что не гулена. Не знаю, что с ним сейчас случилось. Мы уже больше двух лет вместе, на женщин внимание он, конечно, обращает, но не больше, чем другие мужики. Я хоть и дура влюбленная, но не идиотка, заметила бы. — Она взглянула на Тамару. — А ты как считаешь? Со стороны, говорят, виднее.
— Юль, — Тамара закусила нижнюю губу, — ты меня знаешь, я — твоя подруга, но врать не буду.
— Ну и говори!
— Как независимый эксперт?
— Как независимый.
— Правду?
— Конечно.
— Тогда не обижайся, если не понравится. В принципе я уже осторожненько высказывалась по этому поводу, но ты слышать меня не хотела. Шурик твой — нормальный мужик. Раньше у него была семья, в которой с ним никто не считался. Мать его, конечно, жалела, но она старая женщина, много лет болела. Жена и дочь — законченные эгоистки. Вот он и крутился. Матери лекарства и уход необходимы, дамочки его тоже свое требовали. На двух работах работал, чтобы всех обеспечить, не помогло, жена ушла к богатому господину.
— Про две работы я все знаю. Не понимаю, к чему ты ведешь?
— Сейчас поймешь. Когда появилась ты, ситуация в корне изменилась. Есть кому и за свекровью ухаживать, и с мужа пылинки сдувать. Дома — полный покой и благополучие. На сколько, ты говорила, Шурик сразу поправился?
— На двенадцать килограммов, — буркнула Юлька. — На человека стал похож. Сам жаловался, что еле ноги таскал, и это при его-то росте! С него брюки спадать стали, только на ремне и держались. Кот Васька…
— С него тоже штаны спадали? — не удержалась от улыбки Тамара.
— Не язви. От Васьки одна шкура да кости остались. Первое время он ел целыми днями, думала, лопнет. Да при чем здесь кот! — разозлилась Юля. — Ты серьезно говорить можешь?
— Я серьезно и говорю. Избаловала ты мужика. Забот никаких, он и… того, расслабился.
Юля наморщила носик:
— Выходит, я же во всем и виновата!
— Не во всем, но держать мужика в узде надо.
— Значит, сейчас я должна сделать вид, что ничего не произошло?
— Кто тебе про это сказал? — возмутилась Тамара. — Ни в коем случае!
Юля зашмыгала носом.
— Ну вот, опять… только успокоилась. Перестань реветь.
— Томка, ну что же делать, что?!
Тамара подошла к полке, вытащила бутылку и бокалы.
— Проучить мужика надо, давай думать, как. — Она разлила вино.
— Я не буду, — отказалась Юлька.
— А вот это зря. На трезвую голову здесь не разобраться. Ты сама-то как сейчас к нему относишься?
— Морду бы подлецу набила, — не задумываясь, ответила подруга.
— Тебе с ним не справиться, он здоровый, как холодильник.
— Тогда расцарапала бы, — вздохнула Юлька.
— Этим проблему не решишь.
Обе замолчали.
— Юль, ну что ты так убиваешься? Это происходит в девяносто случаев из ста, а может, и того чаще.