– Я так рада, уверенно, что и все обитатель Дворца тоже обрадуются. Дэниел очень за тебя переживал. Он чувствует себя твоим родителем. Когда увидишься с ним, пожалуйста, не убивай его чувства. Для него мы все его дети. Просто не обращай внимание, ладно?
– Конечно, не волнуйся за него, – медленно говорила Джэйн. А сама вспоминала, что так и не пришла на встречу к Чарльзу. Ничего, в свой следующий выходной она сама к нему сходит.
– Ладно, давай рассказывай, как ты тут?
***
Адам сидел на балконе вот уже несколько часов. Ни Мэйсон, ни кто-либо ещё, даже его мать не понимала, чем его так может привлекать обычное звёздное небо.Они не видели все той красоты и загадочности. Не понимали, как хочется оказаться там, среди них. Где никто не указывает на правила, там где их вообще нет. Никаких запретов. Свобода слова и мысли. Можно делать всё, что пожелает сердце. Королева всегда говорила, что красота должна быть только на расстоянии, и Принц бы свыкся с этим не повстречайся ему Джэйн. Если раньше он исследовал звёзды один, то сейчас надеется, что Джэйн захочет побывать там вместе с ним. Потому что она не такая, как все видят. Она не просто маленькая скромная девочка. Она та, кого никогда не мог найти Адам. Она видит мир по-другому. В тот прекрасный вечер, который он разделил с Джэйн, когда они гуляли по городу, скрываясь от надоедливых глаз, разговаривали. Она не побоялась открыть ему душу. Это действительно много значило для Адама. Она было его Принцессой.
– Адам! – послышался зов Мэйсона, видимо он узнал в чём была проблема.
– Неужели наши учёные не шарлатаны и правда что-то узнали? – с ноткой сарказма произнёс Адам. Но вид друга говорил совсем обратное, он был серьёзен как никогда.
Однако следующие слова, которыми Мэйсон прорезал тлеющую тишину, здорово качнули его жизнь. И здорово перевернёт жизни всех, кто когда-либо трогал входную дверь покоев Адама.
–Ты был прав. Тебя хотели отравить. И ты никогда не догадаешься, что это было…
Часть 22.
– Ты был прав: тебя хотели отравить. И ты никогда не догадаешься, что это было, – лицо Мэйсона было печальным. В этот раз Принц оказался прав. Теперь он себе не мог простить того, что это произошло. Такое нельзя было допустить. Это его работа. Видно Мэйсон забыл об этом, когда обсуждал очередную дружескую чепуху с Адамом.
Однако после этих слов, напрягся не только Мэйсон. Адам буквально просверливал прекраснейшими глазами голову Мэйсону.
– Что же это? – не ожидаемо мягко спросил Принц. Сейчас ему хотелось снести половину Государства, в частности всех членов Парламента. У него не было сомнений, что именно они это всё затеяли. В обычный раз он бы просто сказал Мэйсону разобраться, но сейчас пострадала та, которую Адам больше всех любил. Поэтому пощады не будет ни для кого.
– Буфотоксин, – коротко ответил Мэйсон.
Адам начал судорожно вспоминать, где он мог слышать это название. На ум ему пришло одно занятие химии с Мистером Грэгсоном. Весьма умный пожилой человек. У которого лысина было больше, чем оставшихся волос на голове. Однако он умело укладывал волосы, что не могло не смешить совсем юного Принца Адама. Но, несмотря ни на что, он вспомнил тот урок, посвящённый простейшим ядам.
– Жабий яд, – лишь тихо, опуская взгляд, немного улыбаясь произнёс Адам. – Много его там было? – спросил Принц следом, теперь смотря на Мэйсона с маленьким азартом.
– Скажем так: ты бы выжил из ума, но не умер, – так же немного улыбнувшись ответил Мэйсон.
– Изящно.
– Что мне сделать? – спросил Мэйсон, после недолгой, но довольно неловкой паузы.
– Ничего. Пока я не могу понять кто это был. Если сейчас что-то раскроется, то виновные сразу же исчезнут. Даже матери не говори – она начнёт паниковать. Надо понять: кому я не нравлюсь на столько? – сказал он, поворачиваясь к Мэйсону, с изящнейшей улыбкой.
***
Джэйн сидела на тёмно-зелёном кресле, иногда поглядывая в окно. С кровати девушка не разглядела, не сколько это кресло было ужасным, сложно было представить, что его могли чистить с момента покупки. А вот окно, не было столь безнадёжным. Когда Джэйн лежала все жирные отпечатки слились в одно место. Сейчас они равномерно разошлись по всему окну. Там было видно главную улицу Сангвини. Сейчас её освещала только луна. И та иногда пропадала под толщей облаков. В больнице давно объявили отбой. Везде стояла кромешная тьма. Однако, как бы Джэйн не крутилась и не пыталась удобно устроиться, уснуть не удавалось. Слишком много мыслей крутились и требовали о себе поразмышлять. К сожалению, ни на какую из своих проблем, девушка не знала решения, или просто не понимала в каком направлении двигаться дальше. Она не могла поверить, что её кто-то отравил. Нет! Дело явно было не в ней. Она права: кому нужна Джэйн? Если кого и травить так это Адама. А что если то, что было приготовлено Джэйн, на самом деле не Джэйн, а Адаму. Получается, сама же девушка оказалась не в том месте и не в то время. Но вот вопрос: в каком месте и в какое время? Ладно. Это всё равно не имеет смысла. Адам же обещал, что во всём разберётся. Она будет надеяться, что если Адам и был целью, то он будет осторожен. Ведь, если те отравители поймут, что Адам их ищет, то будут действовать решительно. Сразу после этого пошёл дождь. Сильнейший ливень. Странно, днём и вечером ничто и не намекало на дождь. В мгновение ока вся картинка за окном смазалась и расплылась. Почему-то сейчас ей вспомнился тот первый момент их зрительной встречи. Насколько тот день был хорош. Яркое солнце, нежный ветерок, мягкий запах выпечки, опущенные головы, радость на лице Джэйн, шарканье ног и удары высоких каблуков Королевы. А потом мгновение и бездонный голубой океан, который по сей день захватил девушку. И страх – последнее, что помнит Джэйн с того дня. Интересно, до того непонятного момента она видела Принца на многочисленных картинах в галереи, но тогда он просто привлекал её. Она считала его красивым человеком. Естественно он привлекал Джэйн, но всё, что ей хотелось сделать – это потрогать, ощутить всю ту красоту, что она видела на картине. Но, как только она увидела его вживую, всё будто перевернулось с ног на голову. С тех пор при каждой мысли о Адаме у неё начиналось лёгкое головокружение, перехватывало дыхание, казалось, будто желудок делал тройное сальто, а потом и вовсе завязывался в узел, лёгкое покалывание по всему телу. Не было никаких сомнений – она любит Адама. Но Чувствует ли тоже самое Адам? Безусловно любит! Иначе просто не может быть. Он бы ни за что не пришёл бы сюда просто удостоверится, что она всё ещё жива. Однако сейчас она понимает предостережения Элизабет. Так нельзя любить. Сегодня она убедилась, что это может граничить со смертью, естественно это волнует Джэйн. Но ничего с собой она уже никогда не сделает, никогда и не при каких условиях не сможет разлюбить!..