— Тебе пришлось пройти через ад! Представляю, каково тебе было там, — пробормотала Эмилия, сжимая руки и понимая, насколько наивно звучат ее слова.
Анхел встал и, потянувшись к ней, расцепил ее судорожно сжатые руки.
— Чилийский опыт многому научил меня. Я понял, как важно дорожить тем, что тебе дано. Да, я потерял на время свободу, но зато стал разбираться в главных ценностях жизни. И теперь, вернувшись домой, буду безжалостно избавляться от всего, что мешает мне нормально жить!
Эмилия испуганно отвела взгляд, услышав о его намерениях. Как он поступит, узнав от нее историю с Майклом и Синтией? Кому из них поверит? Анхел всегда больше доверял своим родным, чем ей. Похоже, именно от нее Анхелу придется избавиться в первую очередь. Настроенный столь решительно, он не будет долго разбираться, виновна она на самом деле или нет.
Всплыло в памяти и предупреждение Эррола Фонтейна, советника из Министерства иностранных дел. Что, если страсть Анхела к ней всего лишь временное явление переходного периода? Он ведь не сказал, что любит ее. Да, он заботлив и по-прежнему находит ее физически привлекательной, но это не одно и то же. Сможет ли она пережить разлуку с ним, если через какое-то время он захочет уйти от нее?
— Что случилось? — спросил Анхел.
Он теперь с потрясающей чуткостью улавливает малейшие перепады в ее настроении.
— Ничего! — живо ответила Эмилия. Удивительно, но страх потерять мужа как будто прибавил ей сообразительности. — И все-таки скажи, как тебе удалось вчера добраться сюда раньше меня? Ты мне так и не объяснил.
— Удрал с совещания правления банка.
Эмилия недоверчиво смотрела на него.
— За пять лет правление банка сменило трех председателей. С каждым новым председателем менялась политика банка. Доходы падают, не говоря уж об ослаблении управления. Они хотят, чтобы я вернулся к обязанностям председателя. — Анхел выразительно скривил губы. — Они буквально потребовали, чтобы я уже вчера приступил к делам!
— Так почему же ты удрaл, ушел раньше?
— Не видел причин, почему я должен впрягаться в это ярмо, пожертвовав домом. Банк может подождать.
У Эмилии комок от волнения встал в горле. И это говорит Анхел, который буквально жил банком. Он вел себя как трудоголик, работая по двенадцать — восемнадцать часов. Общение с женой было загнано в короткие временные просветы между деловыми встречами, поездками за границу и сидением допоздна над деловыми бумагами. А была еще светская жизнь, которой отводилось несколько вечеров в неделю.
— Недельки через три у меня следующее заседание в Мадриде. Мои испанские коллеги, похоже, лучше разбираются, чего хочет мужчина и что для него важнее после долгой разлуки со своей женщиной…
Анхел посмотрел на нее с высоты своего роста и вдруг, сверкнув белыми зубами, широко, по-мальчишески озорно, улыбнулся. Глаза его искрились.
— Как ты считаешь? — Под его призывным взглядом Эмилия смутилась как девочка. Теперь он мог зажечь в ней желание одним таким взглядом. — Тем более после того, как парень узнал, что его жена была самой отверженной из всех жен Нью-Йорка…
— Ну, обычно ты замечал меня где-то в обеденное время…
Обаятельная улыбка слегка померкла. Признав справедливость упрека, Анхел сказал:
— И чего я добился? Ты доводила меня до того, что приходилось на стенку лезть…
— Больше этого не повторится, — поспешила заверить его Эмилия и вновь ужаснулась, сколько же опасных просчетов она допустила в первые месяцы после их свадьбы. Отказать в сексе такому неотразимому мужчине, дать понять, что он нежелателен там, где он имел полное право быть счастливым. Другой на его месте давно плюнул бы на нее и сбежал.
— Знаешь, ты вызывала у меня все большее и большее желание… — Анхел гортанно рассмеялся, привлек ее к себе и стал рассматривать милое скуластое лицо. — На самом деле просто я не отдавал себе в этом отчета, но ты в своей неизменной ночной рубашке невероятно возбуждала меня. Всегда присутствовало ощущение запретного плода. Я уж не говорю о той восхитительной ночи, когда обнаружил, что ты кусаешь подушку, боясь даже пискнуть. Полагаю, таким образом ты просто не хотела поощрять меня и скрывала, что тоже получаешь удовольствие…
Эмилия с покрасневшими щеками простодушно воскликнула:
— Нет… просто я знала, что в соседней комнате находится твоя сестра Эстелла!
Анхел, спускавшийся в это время по ступенькам в бассейн с ней на руках, застыл на месте.
— Господи! Неужели ты была такой застенчивой?! — простонал он и прижал ее к себе. — Мне никогда это не приходило в голову. Каким же ты была тогда еще ребенком…
Он сдвинул брови, прислушиваясь к нарастающему стрекотанию вертолета.
— Что за черт! — возмутился Анхел, словно был хозяином воздушного пространства над его владениями.
Губы Эмилии дрожали, она едва сдерживала смех.
— А ты торчишь из воды голый, как Адам до грехопадения. Думаешь, это папарацци? Я знаю, ты любишь рисковать, Анхел, но если Лусиано опасался за мир, который мог рухнуть, увидев тебя в джинсах, то что произойдет, если ты предстанешь перед всем миром в одной коже?
Смех замер, когда вертолет, пролетев у них над головой, пошел на посадку с другой стороны замка.
— Гости? — всполошилась Эмилия.
Анхел запустил руку в ее волосы и посмотрел ей в лицо обожающими глазами.
— Ты колдунья, — хрипло выдохнул он и впился в ее губы таким жадным поцелуем, что Эмилия забыла обо всем на свете.
Анхел поднял голову, подхватил ее под ягодицы и поднял на себя, но внезапно выругался по-испански и неохотно поставил ее на бортик бассейна.
— Кто, кроме моих родных, может знать, что мы здесь?
Пока Эмилия искала ответ на этот вопрос, Анхел успел быстро одеться прямо у бассейна и помчался встречать гостей, а Эмилии пришлось бежать одеваться наверх, прикрыв полотенцем мокрое бикини.
Снова спустившись вниз, она прошла прямо в главный зал, скорее в парадные дворцовые покои королевского уровня, где стены были затянуты брюссельскими гобеленами и стояла великолепная позолоченная мебель. Даже Анхел накануне, когда они совершали мини-экскурсию по анфиладе комнат первого этажа, был поражен роскошью и размерами этих покоев.
Эмилия издали узнала стройную рыжеволосую женщину, сидевшую в одиночестве на изящном диванчике, и поспешила с ней поздороваться.
— Ребекка! Почему ты сидишь здесь одна?
Ребекка поднялась ей навстречу и улыбнулась. От всей ее высокой фигуры в элегантном свободном платье бирюзового цвета веяло свежестью и прохладой.
— Понимаешь, мужчины так обрадовались друг другу, что ни твой муж, ни мой даже не вспомнили обо мне. Я только что их видела, они прошли вон по той веранде с бокалами в руках.
— О Господи… — Эмилия посмотрела в указанном направлении, но мужчин за ними уже не было видно.
Гостья протянула Эмилии обе ладони со сдержанной, но искренней радостью.
— Я так счастлива за вас с Анхелом, Эмилия! Я плакала, когда узнала об этой новости. — На ее лице появилось виноватое выражение. — Извини, но Лисардо не мог дождаться, когда снова увидит Анхела.
— Я могу его понять, — искренно сказала Эмилия, ведь Лисардо Карриасо, испанский банкир, старый друг Анхела. — Детей с собой привезли?
— Еще чего! Что ты, я решила, что нас двоих уже более чем достаточно, — сказала Ребекка с покаянной улыбкой. — Не хватало явиться впятером, было бы настоящее нашествие!
— Впятером?.. Вас уже пятеро?! — Эмилия мысленно прикинула, и до нее дошло, как давно она не видела этих милых людей. — У вас еще ребенок родился? Господи, сколько же лет мы не встречались, я совсем не в курсе. Урсуле сейчас должно быть восемь, Лучано мы крестили незадолго до отъезда Анхела в Латинскую Америку, — вспоминала она.
— Два года назад я родила девочку… Ладно, об этом потом, — перебила себя Ребекка, и ее живое лицо с тонкими чертами вдруг посерьезнело и слегка нахмурилось. — Ты помнишь, когда Лисардо навещал тебя в Нью-Йорке в последний раз?