— Да, конечно помню.
После исчезновения Анхела Лисардо регулярно навещал ее, приезжая в Нью-Йорк по делам. Однако Лусиано с Эстеллой всегда настаивали на своем присутствии в случае визита к ней людей уровня Лисардо, и у Эмилии просто не было возможности поговорить с Лисардо наедине.
— Так вот, тогда Лисардо был сильно встревожен тем, как брат и сестра Анхела обращаются с тобой. Он описал атмосферу в доме как ядовитую, и мы решили предложить тебе пожить у нас, но пока мы прособирались…
— Я уехала из Нью-Йорка, не сообщив о своих планах. — Эмилия натянуто улыбнулась. Ее смущало направление, которое принял разговор, и ей захотелось сменить тему. Интересно, как много удалось понять страшно проницательному Лисардо из того, что происходило в особняке Фагундесов в тот период? И, если она правильно уловила намек Ребекки, не может ли он вызвать у Анхела желание разобраться в событиях того времени?
— Лисардо отчаянно пытался отыскать тебя.
— Очень мило с его стороны, но я, честно говоря, отлично устроилась. Извини, но мне нужно было самостоятельно научиться жить в новых условиях, без Анхела. И не хотелось втягивать в свое горе других людей.
Эмилия воспользовалась паузой, чтобы заказать по телефону освежающие напитки и легкое угощение. Рука ее дрожала, когда она опускала трубку.
— Мне неприятно, что у тебя создалось о нас плохое впечатление, — взволнованно призналась Ребекка. — Мы с Лисардо переживаем, что не сумели вовремя оказать тебе помощь, пока ситуация в доме окончательно не стала необратимой.
— Вы сделали все, что в ваших силах, поверь мне, я очень высоко оценила ваши усилия.
Какая ситуация? О чем она говорит? Но Эмилия была слишком напугана, чтобы задавать вопросы. Она подавила в себе нарастающее чувство тревоги и положилась на житейскую мудрость. Лисардо, который не будет сообщать другу то, что может навредить их семейной жизни.
— Давай больше не будем о прошлом. Сейчас у нас праздник, и мне хочется только радоваться возвращению Анхела домой, ко мне.
— Так и должно было произойти, — мгновенно подхватила Ребекка, но прозрачная кожа ее лица порозовела, а глаза остались задумчивыми. — В семейные дела не надо вмешиваться, но… Ой, дорогая, я, кажется, опять за свое, а Лисардо предупреждал меня, чтобы я и не заикалась об этом!
Эмилия внутренне вздрогнула от ее странного признания, но виду не подала. Маловероятно, чтобы публикация о ее мнимом романе пятилетней давности дошла до Испании. Она дружески улыбнулась Ребекке.
— Ты обращала внимание, стоит только предупредить, чтобы ты не говорила о чем-то, как уже невозможно выкинуть это из головы?
Откинув со лба мелко вьющиеся пряди волос, Ребекка успокоилась и засмеялась.
— Мне лучше не доверять секретов, а вот Лисардо просто могила.
Окончательно успокоившись после слов Ребекки, Эмилия вспомнила, как завидовала когда-то их прочному семейному счастью. Они были совсем разными и тем не менее очень удачно дополняли друг друга: Ребекка бесхитростная и простая душа, Лисардо, напротив, личность сложная и замкнутая.
Женщины вышли прогуляться по внешней галерее. Любуясь окружающим пейзажем, дремотно застывшим в полуденном жарком мареве, они в итоге нашли своих мужей.
Мужчины прервали бурный разговор и взглянули на них несколько настороженно, с таким видом, какой бывает у мужчин, начисто забывших о существовании своих жен.
Эмилия чувствовала себя немного скованной, когда Лисардо с широкой улыбкой здоровался с ней. С друзьями его легендарная замкнутость никак не проявлялась. Анхел обнял Эмилию одной рукой и привлек к себе с видом собственника. От близости его нагретого солнцем тела последние тревоги улетучились и счастливый свет зажегся в ее глазах. В былые времена он не стал бы вести себя столь откровенно в присутствии других людей.
Эмилия видела, как Лисардо шутливо потянул за вьющуюся мелким бесом кудряшку Ребекки и та улыбнулась в ответ, глядя ему в глаза. А, подняв к Анхелу лицо, Эмилия обнаружила, что он смотрит на нее горящим взглядом, но брови сведены и между ними залегла морщинка. Этот беспокойный вопросительный взгляд почему-то еще долго тревожил ее.
Разговор зашел о грандиозных реставрационных работах в замке Фагундес, в результате чего в нем было восстановлено все до мельчайших деталей. Анхел рассказал, что перед смертью его бабушка Дорис Фагундес поручила осуществить этот дорогостоящий проект историкам архитектуры.
— Чтобы завершить его, им понадобилось четыре года…
— И переделать душевые в бассейн, — вставила Эмилия, вспомнив комический ужас Анхела, когда он среди ночи вошел в так называемую ванную комнату впечатляющих размеров и вместо душа обнаружил там гигантскую ванну в форме морской раковины.
— Так что придется еще вносить некоторые поправки. Я не собираюсь жить в восемнадцатом веке, — добавил Анхел. — Бассейн возник по той причине, что бабушка была большой любительницей поплавать.
— Это правда, что бабушка вырастила вас после гибели родителей? — поинтересовалась Ребекка. — Справиться с воспитанием троих детей и посвятить свою жизнь восстановлению исторического памятника архитектуры, это что-нибудь да значит! Для этого надо быть очень энергичной женщиной.
Как раз ее участие в воспитании детей было наименьшим, вспомнила Эмилия. Из рассказов Анхела она знала, что Дорис была одаренной личностью. Рано овдовев, она осталась с маленьким ребенком на руках, что не помешало ей увлечься реставрационными проектами. Родители Анхела погибли в авиационной катастрофе, когда ему было всего тринадцать лет. Бабушка боготворила его, как он признался Эмилии, исключительно за его смышленость, чего не хватало, по ее меркам, младшим детям. С ранних лет у Анхела выработалось покровительственное отношение к брату и сестре.
После долгих уговоров Ребекка с Лисардо согласились поужинать вместе с ними, перед тем как улететь.
— Почему ты вела себя так скованно с Лисардо? — спросил Анхел почти сразу после отбытия гостей.
Они сидели за кофе на увитой виноградом лоджии, наблюдая, как садится солнце за горами. Эмилия порозовела, но сделала удивленное лицо.
— Разве?
— Особенно вначале, потом вроде разошлась. — Он помолчал, пристально глядя на нее. — Меня беспокоит, что приходится выслушивать от других то, что следовало услышать от тебя.
Чтобы скрыть нарастающее нервное напряжение, Эмилия стала механически помешивать кофе, со страхом гадая, что имел в виду Анхел. Неужели он сейчас заговорит о том романе? Кровь отхлынула от лица Эмилии.
— Господи помилуй. Я искренне благодарен Лисардо за откровенность. Почему ты мне не рассказала, что после моего исчезновения родные начали плохо относиться к тебе?
Не ожидавшая, что речь зайдет об этом, Эмилия подняла голову, но не знала, что сказать, а увидев гнев на его лице, окончательно растерялась.
— Ну… э-э-э, я…
Анхел поднялся и стал расхаживать по лоджии.
— Лисардо сказал, что заметил проявления их враждебности к тебе уже в первый свой визит. Сестра позорила тебя перед прислугой, отменяя твои поручения, и лезла из кожи вон, чтобы подчеркнуть, что хозяйка в доме она, хотя это был твой дом!
— Так было всегда, когда тебя не было поблизости, — нехотя призналась Эмилия.
Анхел смотрел на нее с потрясенным видом. Очевидно, несмотря на слова Лисардо, он еще надеялся, что тот стал свидетелем какого-то недоразумения и неправильно истолковал его.
— Даже до моего исчезновения?
Эмилия вздохнула и кивнула.
— Но ты никогда не жаловалась, даже словом не обмолвилась! — Анхел смотрел на нее с таким выражением, словно перед ним инопланетянка.
— Когда-то ты сказал мне, что в твоей жизни родные занимают главное место. А кроме того, какой новоиспеченной жене захочется начинать семейную жизнь с жалоб мужу на его родственников, особенно если приходится жить вместе с ними, — просто объяснила Эмилия. — Извини, но они привыкли к мысли, что ты женишься на Патрисии, и, естественно, мое появление в доме стало для них неприятным сюрпризом.
— Но Синтия?.. Она ведь была твоей подругой…
— Нет, если это грозило испортить ее отношения с Лусиано и Эстеллой. Синтия никогда не перечила Эстелле. Таким образом в доме сохранялось подобие мира и согласия.