По другую сторону баррикад находятся философы, полагающие счастье явлением субъективным. На их взгляд, счастье связано не с благополучием, а с удовлетворенностью, душевным покоем. В этом случае оценить со стороны, счастлив кто-то или нет, не получится, и даже самый внешне жизнерадостный человек может страдать от скрытой тоски. Такое субъективное счастье можно только описать, но не измерить. Мы не знаем, кто дольше чувствовал себя счастливой, Мария-Антуанетта или королева Виктория. Может быть, Мария-Антуанетта успела получить истинное удовольствие от жизни, а Виктория, рано овдовевшая и ушедшая в многолетнее затворничество, наслаждений не испытывала.
Аристотель первым из философов занялся изучением этой субъективной модели. Он разработал сложную программу обретения личного счастья, которая не теряет актуальности по сей день. В его учении есть все необходимое, чтобы не уподобиться герою повести Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича» (1886), на пороге смерти осознавшему, что растратил почти всю жизнь на завоевание положения в обществе, ставил личную выгоду превыше сострадания и общественных ценностей и терпел ненавистную жену. На смертном одре он проникается негодованием к своим близким, которые не хотят говорить с ним о скорой неминуемой кончине. Этическое учение Аристотеля охватывает все, что связывают с субъективным счастьем современные философы и психологи, – самореализацию, обретение «смысла существования», «поток» творческого участия в жизни, «положительные эмоции»[1].
Данная книга представляет собой современное прочтение этики Аристотеля, с честью выдержавшей испытание временем. В каждой главе его философские уроки применяются к тем или иным актуальным для нас повседневным проблемам: это и принятие решений, и написание резюме, и прохождение собеседования, и анализ собственного характера (с помощью созданной Аристотелем таблицы пороков и добродетелей), и сопротивление соблазнам, и выбор друзей и близких.
Учение Аристотеля поможет нам стать счастливее на любом этапе жизни. Его фундаментальные идеи основная масса философов, мистиков, психологов и социологов (за редким исключением) просто излагает заново. Но Аристотель сформулировал их первым – лучше, четче и обстоятельнее, чем любые последователи. Хотя каждая из составляющих его рецепта счастья соответствует своему отрезку жизненного пути, все они связаны между собой.
Как утверждал Аристотель, стремиться к субъективному человеческому счастью – наш единственный и основной долг. Кроме того, это великий дар. Независимо от обстоятельств большинство из нас имеет достаточно власти над собой, чтобы решить стать счастливее. Однако понимание счастья как внутреннего, индивидуального ощущения мы так до конца и не раскрыли. Что же такое счастье? В современной философии выделяются три различные концепции.
Первая, связанная с психологией и психиатрией, трактует счастье как противоположность депрессии, внутреннее психоэмоциональное состояние, которое складывается из непрерывной последовательности настроений. Оно подразумевает положительное, жизнеутверждающее мироощущение. Теоретически такое счастье может испытывать человек, не имеющий особых стремлений, лежащий день-деньской на диване перед телевизором, но при этом вполне довольный жизнью. Возможно, это вопрос темперамента, в том числе наследственного (оптимизм действительно, судя по всему, семейная черта). Согласно некоторым восточным философским учениям, «счастливое» эмоциональное состояние можно культивировать с помощью специальных техник вроде трансцендентальной медитации. Западные философы усматривают в таких случаях связь с высоким от природы уровнем гормона серотонина, без которого, по мнению многих медиков и психиатров, хорошее настроение невозможно и дефицит которого наблюдается у человека в состоянии депрессии. Жизнерадостность – завидное качество, однако мало кому из нас она достается при рождении. Современные антидепрессанты, которые помогают пережить временный стресс, реакцию на некие жизненные невзгоды или поддерживают человека при затяжной, «эндогенной» депрессии, в основном поднимают именно уровень серотонина. Но считать ли жизнерадостность счастьем? Можно ли назвать жизнь, проведенную перед телевизором, счастливой? Аристотель, для которого счастье было немыслимо без реализации заложенного в человеке потенциала, ответил бы отрицательно. Джон Кеннеди обобщил понятие счастья по Аристотелю в одном предложении: «Полная реализация своих способностей в стремлении к совершенству, насколько позволяют жизненные обстоятельства».
1
Karen Horney, Neurosis and Growth (New York and London: W. W. Norton, 1991); Viktor Frankl, Man’s Search for Meaning (New York: Washington Square Press, 1984); Mihaly Csikszentmihalyi, Flow (New York: Harper & Row, 1992); Martin E. P. Seligman, Authentic Happiness (London: Nicholas Brealey Publishing, 2003).