Да, они еще что-то кричали. Но всем я приказываю не обращать на них внимания. Они нежелательные гости здесь. Гвардейцам и вовсе велю вывести Дилиру из поместья, если она не уйдет сама через полчаса. Но едва они приближаются к ней, как обе женщины, наконец, уходят прочь, грозя, что это так не оставят.
И разумеется, они это так не оставляют. Император приезжает на сутки раньше. Тайно. Через два дня Ночь Таинства, а мне предстоит вынос мозга…
— Объяснишь? — Устало спрашивает он, уже привычном образом развалившись в кресле.
Ну что ж, по крайней мере он не похож на того, кто будет рвать и метать, защищая честь тетки.
— Было бы что. — Тяжело вздыхаю и не осознанно копирую его позу. — Они обе ворвались сюда и начали шпынять моих людей. Кажется, гардины им не угодили… А нет! Портьеры. — Император хмыкает, а я тихо продолжаю. — Это мой дом, Андер. Таковым я его считаю. Я все это делала последние два года, чтобы такие, как они не смели даже чихнуть в мою сторону. К тому же, я никогда не прощу того отношения, которое они выразили ко мне. Я вообще до сих пор не понимаю зачем леди Арглая это делает.
— Ее очень подкосила смерть Лиомэйра. Брата Дера.
— Все мы кого-то потеряли, Андер. Но так себя не ведут даже дети.
И когда, мы с ним стали так легко общаться?
— Не бери в голову, Тэль. Она тебя больше не побеспокоит. Как и Дилира. И надеюсь, они не ослушаются меня и в обществе не всплывет грязных слухов о тебе. Иначе придется их наказать. Может быть, хоть это вернет им способность мыслить.
— Спасибо. — Тихо шепчу я, и залпом выпиваю свой напиток.
— Кстати, — Зато Андер продолжает смаковать свой. — В Дараке, наконец, назначили нового ставленника. Он полукровка и его, на удивление, принимают, как имперцы, так и дарагвайцы. Так что скоро стоит ожидать Дера.
А он даже не написал об этом…
— Начнется спектакль о совместном проживании?
— Нет, — Смеется Андер. — Вы почти три года жили порознь. Не вижу смысла начинать этот фарс. К тому же, он давно просит отпуск…
— О да. Кажется, это для всех сейчас актуально…
В ночь Таинства я приползаю домой поздней ночью. Весь Кавенкор продолжает гулять, опьяненный, в первую очередь, атмосферой праздника, а уж во вторую — напитками. В поместье, кроме меня ни души — у всех заслуженный выходной в честь праздника. Ну, кроме, разве что гвардейцев, которым не повезло со сменой и пришлось выполнять рабочие функции и в эту ночь. А так, даже чета Эверак, которые, судя по прошлым годам, раньше всех возвращались домой, на этот раз продолжают гулянья. Поэтому зажигаю перед носом светлячок и плетусь в свою комнату в ожидании душа и сна. Ведь прямо сейчас кажется, что я могу впасть в спячку на несколько суток. А еще покоя не дают мысли о том, что я не знаю, что придумать на следующий год. Кажется, в этом я исчерпала весь свой запас фантазии. На небе сегодня была представлена самая настоящая сказка… Точно! Сказка! Ведь я, действительно, могу что-то демонстрировать с развитием сюжета!
Душ не дает желаемого расслабления, и я с сожалением понимаю, что у меня та степень усталости, когда расслабиться самостоятельно не получится, а потому… Потому я прямо босиком, лишь накинув на голое тело подобие шелкового халатика, бегу на кухню. Все равно же никого нет… А вот и фрукты к вину… Сейчас только магией пробку выкручу…
Первый глоток чудится мне амброзией. Закрываю глаза от наслаждения и, кажется, даже постанываю. К фруктам бы еще шоколада… Наверняка, у Даны, он где-то еще остался!
Но вместо того, чтобы начать поиски, магия мгновенно слушается интуицию и ощеривается огненными копьями во все стороны от меня, которые так и замирают, не позволяя противнику приблизиться ко мне.
А еще отлично освещают помещение…
— Дер?
Черные, почти впитывающие тени, волосы ниспадают уже до середины плеча, в синих глазах пульсирует серебристый вытянутый зрачок, а их взгляд… он полон потрясения, восхищения и нежности. От подобного калейдоскопа его эмоций, я даже не сразу осознаю, что назвала его не полным именем, что мне, вообще-то, не позволялось. Точно. Это все Андер со своими сокращениями.
Я больше не нахожу слов. Так и стою босая, полуобнаженная, что неприемлемо в этом мире, с мокрых длинных волос стекают капли и оставляют следы на халате и коже, а рука, так и продолжает, сжимать бутылку.
— Уберёте защиту? — Его голос почему-то хриплый. И совсем не той интонации, о которой говорят о защите…