— Ах ты ж хитрый лис. И когда только успел?
— Не торопитесь. Эмма пока ещё даже мысли подобной не допускает. Пусть привыкнет, что я рядом.
— А Лекс?
Диана хватает меня за руку. Это совершенно другое касание, второе за вечер, но какова разница! То — хищное, вызывающее отторжение своей холодностью. Это — тёплое, по-матерински доброе.
— Как ты поладил с мальчиком?
— Вроде бы неплохо. Он добавил меня в друзья на Фейсбуке. Не говорите Эмме, что у Лекса есть своя страничка.
— Ди, ты чего вцепилась в парня? — грохочет сенатор. — Подождала бы, пока я из-за стола выйду.
Все смеются. Все смотрят на нас с Дианой. В том числе и Эмма.
Я чувствую её взгляд, но в её сторону не смотрю. Боюсь выдать себя, потому что только что, сам того не замечая, озвучил свои самые сокровенные мысли: я хочу её в своей жизни. Их обоих хочу.
— Марк рассказал мне интересную новость про наших общих друзей.
— Посмотрите на эту женщину! Она даже не думает юлить
Колин Райт картинно бросает на стол салфетку. Если Шон через двадцать лет станет таким же позёром, как отец, я его пристрелю. Думаю, Фло меня поддержит.
— Общие друзья, говоришь?
— Должен же кто-то развлекать девушку, пока её муж собирает по стране голоса.
Снова смех. На этот раз сильнее.
— Спросила бы лучше, когда твой друг собирается делать Эмму честной женщиной.
Веселье выключается одномоментно. Над столом тишина. Все, в том числе и я, смотрят на Эмму.
Она выпрямляется и откидывается на спинку стула. Словно, дистанцируясь, можно спрятаться от всеобщего внимания.
— Что вы имеете в виду, сенатор? — тихо интересуется Сирена Паттерсон.
— Как что? Парнишка-то уж больно похожим выдался. Тут уж скрывай не скрывай, бегай не бегай, а жениться придётся. Правда, парень?
Глава 28
Soundtrack Dealbreake by Rachael Yamagata
На канте моей тарелки ровно двадцать маленьких цветков. Золотое на красном. Праздничные цвета. Я знаю, у миссис Паттерсон на каждый сезон свой столовый сервиз. Этот второй, который я вижу. Первым — жёлто-оранжевым, осенним — этот же стол был сервирован в мой первый визит в этот дом.
Двадцать маленьких идеальных цветочков. Я считаю их вместо того, чтобы слушать ответ Марка. Не хочу знать, что он скажет, но уж очень оглушительная стоит тишина. Питер до этого так энергично пережёвывал стейк и, похоже, так и не проглотил.
Не услышать не удаётся.
— Не в моих правилах бегать от ответственности, сенатор. Как и делать что-либо по принуждению. Я мог бы гордиться таким сыном. И дело вовсе не во внешнем сходстве. То, каким вырос Лекс, заслуга исключительно его матери. Но, согласитесь, вряд ли кто заслуживает подобного признания за обеденным столом.
— Тогда чего тянешь? В охапку её и в Вегас. Могу скинуть адресок хорошей церкви.
— Колин! — возмущается Диана Райт, но стоп-сигнала у её мужа как не было, так и нет.
— Элвис там самый натуральный. Неужто не помнишь?
Питер пытается проглотить свой кусок и тянется к бокалу с водой. Я бы тоже выпила, но чего-нибудь покрепче. Жалею, что отказалась от вина. Жалею, что сижу за этим столом. Жалею, что дала себя уговорить приехать сюда вместе с Марком.
Быть подругой Флоренс — одно дело. Другое — спутницей Марка Броуди. Все эти люди знают, кто я и что я, мнение обо мне сложено, но теперь по общению со мной будут судить о Марке. Зачем ему подобная слава?
Я не слышу его разговор с матерью Фло, но вижу, каким разражённым он выглядит после него. Нас специально сажают порознь. Так миссис Паттерсон указывает мне моё место.
Неожиданно я отчётливо понимаю, что всю эту неделю жила в иллюзии. Кто Броуди и кто я? У нас ничего общего, кроме Лекса. Знаю, Марк не опустится до подобных игр, но я вовсе не против, чтобы они сблизились. Мне действительно не нужно заключение ДНК-теста, чтобы понять их родство, и я не буду отрицать важность родственных связей. До самого последнего дня я была уверена, что сестра меня любит. Как и мать. Это извращённая любовь, односторонняя и эгоистичная. Теперь я умею её различать, и в отношениях Марка с моим сыном я вижу лишь искренность. Как и по отношению ко мне.
Я нравлюсь этому мужчине. Мысль об этом согревает мне сердце. И я доверяю ему больше всех на свете. Уже доверяю, несмотря на то, что прошу его о времени. Это легко, когда любишь, а я Марка люблю. Это не слепая любовь, она осознанная и взвешенная, и живёт она во мне уже очень долго. Возможно, что с самой первой встречи.
Помнится, я сравнила его с книгой — редким коллекционным экземпляром. Он такой и есть. Редкий. Один в своём роде. Единственный для меня. И больше всего на свете мне хочется стать частью его истории. Но у нас разные не только переплёты, но и полки. Сейчас мы стоим на одной, и со дня на день я жду прихода библиотекаря, призванного навести порядок.