— Я вовсе не…
— Ты даже не поинтересовалась, как поживает твой внук, мама. Надеюсь, не обидишься, если почтовая служба затеряет твоё приглашение на свадьбу?
— Эмма, я…
— Эмми. Он зовёт меня Эмми. Почему ты ни разу не назвала меня так? Ты же моя мать!
На её глаза наворачиваются слёзы.
— Прости меня. Пожалуйста.
Я чувствую на своих плечах гигантскую усталость. Здесь не о чем говорить, и никогда не было. Смириться и забыть — самый безболезненный вариант.
— Ты та, кто ты есть, мама, — смиряюсь и забываю. — Возвращайся к себе. Я скажу, что у тебя заболела голова.
Мама начинает плакать. Сердце саднит, и я понимаю, что не могу оставить её совсем без надежды.
— Ты помогла мне пережить потерю ребёнка. Я всегда буду это помнить.
С лёгкой душой я закрываю за собой дверь.
Конечно, мы ещё увидимся. При каких обстоятельствах и когда — зависит только от мамы. Теперь она знает, что я не одна. Сеймур может спать спокойно.
Через несколько дней после этой встречи и почти за полтора месяца до поставленного срока Фло попадает в больницу с кровотечением. Ей делают срочную операцию, и на свет появляется крошечная девочка. Сразу после рождения малышку помещают в реанимационный блок. Она не может самостоятельно дышать, сосательный рефлекс слабо выражен — и ещё целый сонм нарушений. Впервые я вижу Лили Блю Райт в прозрачном кувезе, подсоединённой к многочисленным проводам. Фло сидит перед ней в инвалидной коляске и гладит малышку по руке через специальное отверстие.
Вместе с Шоном мы стоим за стеклом реанимационной комнаты. Я держу его за руку и стараюсь не морщиться от боли, когда от переживаний он сильно её сжимает.
— С ними всё будет хорошо, не переживай. Доктора говорят, прогноз хороший.
— Она такая маленькая. И уже так похожа на Фло.
— Тем более, — я едва сдерживаю слёзы, слыша их в голосе своего друга. — Лили боец. Как и её мама. Как и ты, Шон.
— Спасибо тебе, Эмм, — я мотаю головой: совершенно не за что. — Спасибо, что так быстро приехала. Без тебя бы я не справился.
— Ну что ты! Конечно бы, справился.
— Не представляю, как мы оба будем без тебя, когда Марк увезёт вас с Лексом в Нью-Йорк.
— Пока это ещё планы, но он думает о переезде в Сан-Франциско. Хочет быть поближе к матери.
— Вы уже познакомились?
— Пока нет. Возможно, в этот приезд.
Я кривлюсь. Вообще-то, это больной вопрос. Один из тех, с которым я прошу Марка меня не торопить. Понимаю, что когда-нибудь придётся это сделать, но мне необходимо поднабраться жирка, чтобы предстать перед Мередит Броуди.
Марк не очень распространяется о своей матери, и я совершенно не знаю, что меня ждёт. По словам Дианы Райт, мать моего будущего мужа весьма известная личность в светских кругах Сан-Франциско. Я стараюсь наработать в себе достаточной светскости, чтобы не ударить перед ней в грязь лицом: смотрю тематические блоги на Ютубе, подписалась на Инстаграм некоторых местных знаменитостей.
— Когда Марк прилетает?
— Завтра утром. У него рейс из Чикаго. Встречу его и сразу сюда.
— Здорово. Я говорил, что рад за тебя?
— Раз двадцать. Но можешь сказать ещё.
— Я рад за тебя, Эмм. Ты будешь с ним очень счастлива.
— Да, Шон. Буду.
Вечером того же дня я ужинаю в доме Райтов. Съедаю две порции пюре из сельдерея, каре ягнёнка и овощной салат. И несметное число крошечных эклеров, поданных к чаю.
Вернувшись в гостиницу, я снова чувствую голод и заказываю большой фишбургер с картошкой. Нестерпимо хочется рыбы. Неудивительно, что следующий утром я просыпаюсь от ноющей боли в животе. Так бывает от переедания и перед месячными.
Бегу в туалет и обнаруживаю, что первое предположение верно. Пока сижу на унитазе, пытаюсь вспомнить, когда у меня последний раз были месячные. Цикл у меня нерегулярный, часто сбивается. Доктора говорят, что с моим диагнозом это нормально.
Вспоминаю и тут же холодею: как раз перед Рождеством.
У меня задержка в полтора месяца.
Эпилог
Soundtrack Photograph by Ed Sheeran
Первый рейс из Чикаго в Сан-Франциско отправляется в семь утра. Около десяти по стандартному горному времени я выхожу из зоны прилёта терминала местных авиалиний и в толпе встречающих сразу замечаю Минни. Вернее, сначала вижу её голубую шапку с помпоном, а потом уже и саму Эмму. Вижу и сразу хмурюсь. Моя девочка выглядит нездоровой: бледной, с залёгшими под глазами синяками. Переживания за Флоренс, похоже, её доконали.