— Как же тогда используют ментальную магию? — В отличие от трепещущих перед Зигмунтом студентов, меня слова преподавателя нисколько не напугали. Наверное, потому, что я все еще не верила в реальность происходящего. Да и магией не владела.
— Учитесь!
Эй, только не надо меня в пример ставить!
— В ее мире явно умеют правильно задавать вопросы.
А как еще у нас выживешь.
— Что ж, на самом деле ментальная магия позволяет многое, например работать с памятью живого существа, выуживая из уголков сознания необходимые сведения или, наоборот, заставляя забыть определенные события, если это пойдет обратившемуся на пользу. Также ментальную магию используют на допросах и во время поисков. Все это разрешено и не наносит вреда сознанию.
Время шло, профессор рассказывал, и я сама не заметила, как втянулась. Зигмунт определенно мог захватить внимание, а я действительно умела задавать правильные вопросы, из-за чего все присутствующие смотрели на меня с благоговением. В конце концов между мной и профессором завязался спор (люди, видите ли, слабее драконов, да они нас просто в бешенстве не видели), который остановил только прозвеневший звонок.
— Ты что натворила?
Стоило нам выйти, и Анья схватила меня за руку и быстро поволокла по коридору.
— А что не так? — удивилась я, искренне не понимая, почему соседка озирается по сторонам.
— Он же тебя не выгнал только потому, что ты пока ему интересна, — прошипела она мне прямо в лицо. Пришлось отодвинуться.
— Ты про профессора Зигмунта? — Девушка кивнула. — По мне, так нормальный он мужик. Рассказывает интересно, информацией владеет очень хорошо, на вопросы отвечает охотно. Да если бы у нас такие преподы в универе были, я бы на занятия ходила не только потому, что надо, а еще и потому, что хочу. И чего вы его все так ненавидите?
— Я вот тоже не понимаю.
При этих словах Анья вцепилась мне в руку еще сильнее, едва не падая в обморок.
— Ой!
Я повернулась на звук чужого голоса и уткнулась носом в мантию того самого преподавателя, о ком только что говорила. Не то чтобы мне было стыдно, но…
— Некоторые студенты принципиально отказываются меня слушать, — проговорил он, чуть наклонившись в сторону и глядя на мою подругу. — Может, Анья хотя бы вас послушает? — все так же не отрывая взгляда от девушки, спросил меня профессор. Что-то в этом взгляде было не так. Не знаю, что на меня нашло, но мне жутко захотелось узнать, о чем он сейчас думает.
Я прикрыла глаза, выдохнула и попыталась максимально расслабиться. И вдруг…
«Когда же ты уже простишь меня», — внезапно послышался у меня в голове его голос, и мы с профессором в шоке посмотрели друг на друга.
— Как? — только и смог выдавить он, внезапно растеряв всю свою грозность.
— Не знаю, — прохрипела я, боясь, что с головой у меня все же не все в порядке.
— Что случилось? — Анья тут же бросилась ко мне и оттащила от преподавателя. — Что он сделал? — Она тряхнула меня, а я только покачала головой, пытаясь понять, что только что произошло. — Я же говорила тебе, не лезь. А ты не послушалась.
— Да не сделал мне твой препод ничего. — Я стряхнула с себя ее руки и повернулась ко все еще стоящему около нас Зигмунту. — Мне же показалось? — с надеждой спросила я.
— Пока не знаю, — пристально посмотрев на меня, сказал он и, развернувшись, зашагал по коридору в неизвестном мне направлении.
— Что. Он. Сделал? — Передо мной вновь всплыло тревожное лицо Аньи. — Скажи мне, я все решу.
— Анья, почему ты его так боишься? — вместо ответа, задала я ей интересующий меня вопрос.
— Ну… — тут же стушевалась она. — Он злой. Много требует. Вечно ко мне придирается. За каждую мелочь баллы снижает. Представляешь? — Мы двинулись по коридору, держась за руки. — И даже то, что мы были знакомы с ним до его преподавательской деятельности, никакой роли не играет.
А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее.
— Как это — были знакомы? — Мы уже вышли из коридора и начали спускаться вниз.
— Он был учеником моего отца. Много времени проводил у нас дома, даже завтракал, обедал и ужинал вместе с нами в столовой и на ночлег оставался, когда они с отцом засиживались допоздна.