Лора вела машину на автопилоте. Дорога домой была ей хорошо знакома и должна была занять не больше двух часов быстрой езды. Тетка жила в Западной Виргинии, в очень красивом и относительно безлюдном месте, утопающем в зелени. В пути Лора рассказывала Дорис про свое детство, маму и отчима, деда и тетушку. Теперь у нее никого не осталось из родственников, и Лора только сейчас с ужасом осознала это.
Она замолчала, но Дорис, чтобы отвлечь подругу от грустных мыслей, стала уточнять, куда надо приехать сначала — домой или в госпиталь — и кто займется организацией похорон. Она предложила заскочить по дороге в какой-нибудь банк и на всякий случай снять наличные деньги.
Лора так и сделала. Заехав на Майн-стрит и обогнув банк, она вытянула из окна руку, чтобы взять деньги из автомата. Банковская карточка пискнула и исчезла, а на мониторе засветилась надпись: «Ваша карта заблокирована. Обратитесь в офис вашего банка».
— Что за черт?! Дорис, твоя карточка не работает.
Дорис достала другую, потом третью. Все они быстро исчезли в автомате.
— Подожди, у меня есть еще моя собственная, мне ее папа подарил, правда я ее давно не пополняла.
На карточке было всего две тысячи долларов. Дорис сняла триста и задумалась. Лора достала свою собственную, которой тоже давно не пользовалась. Там набежало три тысячи. И то потому, что Том в этом месяце заплатил за квартиру, а в банк Лора была уже не должна.
— Это Роджер! — не сговариваясь воскликнули девушки.
— Подлец! — заявила Дорис.
— А может, он просто хочет, чтобы ты или я вернулась? — более миролюбиво заметила Лора.
— А позвонить слабо? — ехидно ответила Дорис.
— А знаешь, ты изменилась, с тех пор как побывала в моей шкуре, — улыбнулась Лора. — Такая боевая стала. Хотя и плакса.
— Ты тоже стала другой. И тоже плачешь.
— Ну, у меня, согласись, более веская причина рыдать. Я из-за парня никогда не ревела.
— Да я раньше тоже, — усмехнулась Дорис. — Мне кажется, пять тысяч долларов мало, чтобы начать новую жизнь. Ты как считаешь?
— Но мы же не паралитики и не дебилки. Что-нибудь придумаем. На похороны хватит. И, кажется, у тетки страховка была.
Еще солнце не село, когда девушки подъехали к дому тети, теперь уже дому Лоры. Это был типичный небогатый домик южан, с большой открытой террасой, просторным первым этажом, где без всяких дверей и перегородок находилась прихожая-гостиная, плавно переходившая в столовую и кухню. А дальше уже шла подсобная комната со стиральной машиной и сушилкой и, наконец, дверь с выходом во внутренний дворик-патио. На второй этаж вела узкая скрипучая лестница, там были маленькие спаленки. Спален было три. В относительно большой, хозяйской спальне обретался дед, в средней — Лора, а в маленькой — тетя. Она считала, что у ребенка должна быть просторная комната, а дед должен продолжать ощущать себя хозяином, чтобы не потерять важное для всех стариков чувство значимости. В этом была вся тетя Летиция — без комплексов, без амбиций, тактичная, заботливая и думавшая о себе в последнюю очередь. После смерти деда она переехала в его спальню, а маленькая комнатка стала спальней для гостей. Впрочем, тетя настойчиво предлагала Лоре занять спальню деда, но Лора объяснила тете, что жить она здесь пока не собирается, а вот Летти заслужила право чувствовать себя хозяйкой дома.
Девушки кинули баул на пол в гостиной и сразу же отправились в госпиталь. Начались скорбные хлопоты и печальные приготовления для проводов тети в последний путь.
Лора и Дорис действовали на редкость слаженно. Лора оформляла бумаги, Дорис договаривалась со священником местной пресвитерианской церкви. Лора помогала собирать тетю и готовила похороны, согласуясь с когда-то высказанными пожеланиями покойной, а Дорис обзванивала по ее телефонной книжке всех тетиных друзей — для Лоры это было бы слишком тяжело по нескольку раз за час сообщать о смерти дорогой Летти. Для организации поминального обеда вызвалась помочь соседка, а еду заказали в местном ресторанчике вместе с официантом. Он когда-то учился у тети и вызвался помочь бескорыстно в знак уважения к покойной. За этими обязательными и довольно-таки хлопотными делами Лоре было некогда плакать и переживать.
Но вот наступил день похорон. В зале городского похоронного дома, красиво украшенном белыми лилиями (это постаралась Дорис), стоял полированный гроб цвета слоновой кости. Народу собралось много — весь зал был заполнен. Тетя тридцать лет проработала учительницей, и к тому же у нее было полно подруг по всей стране. К Лоре несколько раз подходили какие-то неизвестные пожилые мужчины и, скороговоркой проговорив свое имя, выражали соболезнования. Судя по всему, это были ее бывшие поклонники, а возможно, и возлюбленные. Но тетя никогда никому ничего не рассказывала о своей личной жизни. В последнюю минуту приехали мэр Силвер-Спринга и Том. Он приехал с камерой и тут же начал всех снимать.