Роман вышел в коридор. Катя вежливо говорила с кем-то по телефону, врала, что в гостинице нет свободных мест. Свободных мест для людей нет — это правда. Сегодня выехал последний постоялец, и лучшего времени для перемен и придумать нельзя, это точно.
Он прислонился, не боясь испачкаться, к голой стене, и слушал, что она говорит. Вроде бы ничего особенного, но почему-то этот спокойный голос, уверенный, тихий, действовал на него умиротворяюще. Он будто бы уверял, что ничего страшного не случится, что все отболело, отмерло, прошло. Что впереди — другая жизнь, которую он, Роман Яковенко, строит сам и именно так, как ему нужно.
Он откинул голову назад и улыбнулся. Короткий разговор с прошлым рассеял смуту в душе, развел призраков по углам, но то, что он чувствовал сейчас, это было совсем другое. Будто кто-то родной и забытый вкрутил лампочку в парадной, которую выбили или убрали неизвестно когда и зачем.
— Конечно, я могу забронировать для вас номер через неделю. Но ровно через семь дней, вы уж простите, раньше свободных номеров нет.
Она помолчала и он догадался, что разговор с клиентом завершен.
— Роман Игоревич, не прячьтесь, я знаю, что вы там, — сказала она и ему послышался смех в ее голосе. — Проверяете, как я беседую с потенциальными гостями?
— Ни в коем разе, Катерина. Думаю, что вы очень, очень профессиональны.
Он сложил руки на груди и вышел из тени.
— Просто я хотел предупредить вас, что гостиница полностью закрывается на два дня, пока здесь все не закончится., и я съезжаю из гостиницы,
— Но Роман Игоревич, как же так? Я думала, что ремонт мы будем делать сами…
Он удивленно посмотрел на нее.
Сами?!
— В общем, Катерина, на время ремонтных работ я буду жить у вас, — сказал он и довольно смотрел, как у нее открывается от удивления маленький ротик накрашенный розовой легкой помадой.
Глава 9
Роман
— Роман Игоревич, по-моему, это не совсем удобно… жить у меня, — расстроено говорила Екатерина, а Яковенко любовался ее румянцем на щеках. Она краснела очень мило, по-девчоночьи: начиная от щек и заканчивая шеей. Тонкой, длинной.
По шее тек огнем румянец, который говорил о том, что хозяйка отчаянно, до ломоты в мышцах, стесняется, боится. И Роман, несмотря на то, что ему очень понравилось дразнить девушку, признался.
— Ну что вы, Катя. Можете не волноваться за меня. Конечно же, к вам я не перееду. Главное, что два рабочих дня мы вычеркиваем из нашей жизни. Уже через два часа, — он посмотрел на часы на руке и нахмурился. — Сюда приедут рабочие, начнется настоящий строительный ад, и лучше бы вам здесь не появляться.
— Но я думала… что… буду полезна..
— Конечно будете, если приедете сюда по истечении двух суток и примете работу. А сейчас берите документы, которые считаете нужным, и пойдемте.
— Куда? — снова удивилась девушка, и Роман с удовольствием увидел, что румянец схлынул, эта ее неловкость прошла, но появился жгучий интерес.
— Домой, Катя, домой.
Спустя полчаса Яковенко подхватил подмышку коробку с бумагами, которые собрала Катя и они вдвоем побрели по улице.
На дорогу ложились прохладные тени деревьев, ажурно кружилась листва на деревьях, проснулись птицы, которые тоже прятались от жары. Улицу заполняли люди: смеющиеся малыши, веселая молодежь, торопливые взрослые.
Роман с Катей шли неспешно. Их по дуге огибали прохожие, даже мамы с малышами из соседнего детского сада.
Ему все хотелось что-то спросить, но он обрывал сам себя: боялся испортить момент. А Катя спокойно, размеренно, улыбчиво рассказывала о чем-то. О том, что всегда жила в этом городе, о том, что ходила в школу напротив дома, даже вспомнила, как звали кота, которого она принесла как-то с улицы, пожалев.
Роман слушал внимательно, внимая каждому слову, и тоже что-то добавлял, тоже что-то вспоминал, даже поделился своей институтской тайной — желании бросить гостиничное дело и перейти на худграф.
— Худграф? — удивилась Катя.
— Почему бы и нет, — улыбнулся Роман.
— Хорошо, что вы этого не сделали, Роман Игоревич.
— Хорошо, что я этого не сделал, Катя.
Роман как в лучших традициях советских фильмов легонько пожал ее пальцы, передавая коробку возле подъезда, пожелал спокойной ночи, что было довольно актуально в пятом часу вечера, и, пока не сказал ничего лишнего, поспешил удалиться.
И только он отвернулся, как лицо его из затуманенного улыбкой стало жёстким и неспокойным. Впереди предстояла встреча с прошлым.
— Ну, привет, Роман Игоревич, — она первая заметила его и поздоровалась, как всегда, вальяжно.
— И тебе привет, Инга. Приступим?
— Ты как всегда нетерпелив, сразу к делу? — она достала тонкую сигарету.
— Я, как всегда, — подтвердил он и открыл дверь подъезда.
Тут к дому подъехала большая фура с крупно отпечатанным лейблом большого строительного магазина.
— Подготовилась, это хорошо, — кивнул он ей и пропал в недрах темного, влажного после жары подъезда.
— Хорошо подготовилась! — услышал он в спину.
Яковенко медленно поднялся по лестницам к нужной двери, повернул в сердцевине замка ключ и прошел внутрь. Дверь оставил открытой — все равно уже через несколько минут здесь ничего не останется от прежнего интерьера. Инга хорошо знала свое дело.
Словно услышав, что он подумал о ней, девушка будто из воздуха неслышно материализовалась за спиной. Погладила тонкими пальцами по напряженным мышцам. Легко ткнула в точку между лопаток — так, как он раньше любил. А потом погладила место «укола» — так, как раньше любила она.
— Поговорим? — тихо спросила она.
— Все уже сказано, все уже забыто, — чуть кашлянув, надсадно сказал он.
— Ты же не случайно позвонил мне… — шептала она.
— Не случайно, — тут он неожиданно расхохотался, разрушив тем самым всю интимность атмосферы. — Не случайно, Инга, конечно, нет. Но мне сейчас позарез нужна именно твоя помощь. Тем более, что ты мне должна. Ой как должна!
Он повернулся, чтобы увидеть злость, мелькнувшую в глазах и пропавшую в глубине зрачков.
— Не отказываюсь от своего долга. Так ты хочешь все здесь изменить?
Она прошла по комнате, в которой он только утром остервенело сдирал обои.
— Похвальное рвение. Обои сам сдирал, наверное? — под каблуком ее тонких босоножек скрипнул паркет.
Роман не ответил.
— Сааам, — она провела пальцем с идеальным френчем по голой стене. — Видимо, зацепила она тебя, эта девушка. Хозяйка?
— Нет, — ответил Роман и посмотрел в сторону.
— Но это и не важно. Красивая? Хотя нет, — она замотала головой, от чего ее пышные пшеничные локоны выбились из высокотехнологичной косы. — Не отвечай. Все это уже не важно.
Роман выдвинул стул и указал гостье на него. Сам сел рядом за стол.
— Нужно собраться с силами, и сделать все буквально за несколько часов. Света — много. Цвет — беж. Кровати — дерево. Акцентные цветовые зоны.
Она прищурила глаза.
— Ничего не забыл! Ты хорош!
Он поднял брови вверх.
— А как ты хотела, Инга!
— Будет работать лучшая группа, одна бригада уже выехала на место. Я составила дизайн по фото, которые выставлены в сети. Посмотри, нужно выбрать.
Она открыла планшет и увеличила первую картинку.
Роман тут же заинтересовался, загорелся, почувствовал такой же азарт, какой чувствует охотник с ружьем, поймавший след — началась работа над проектом.
Работа спорилась. Пока Роман с дизайнером выбирали оформление для одной комнаты, в другой уже началось медленное и верное разрушение — выносились старые кровати, продавленные матрасы, в тюки складировалось разноцветное застиранное постельное белье.