Судя по скептическому выражению лица девушки с рецепции, этого не произошло.
Белохвостикова мысленно плюнула, сгребла ключ со стойки и стерла покровительственную улыбочку с помятого лица. Послала убийственный взгляд сотруднице отеля и гордо удалилась искать номер.
Оказавшись за пределами видимости, она снова стянула босоножки и едва ли не бегом бросилась к спасительным дверям нового номера. На ходу стянула платье и сразу же нырнула под струи душа, подставив иссушенный рот под струи. Напившись воды, отерла лицо, после тщательно намылила волосы, вспенила мыло и старательно растерла его по каждому сантиметру своего предательского тела, смывая следы ночного грехопадения.
«Это же надо!» — колотилось в мозгу, продираясь сквозь тысячи разных мыслей.
Перед закрытыми глазами вставали картины, которые видеть совсем не хотелось: Сева склоняется над ней, и смотрит своими глазами, потемневшими, серьезными, вдумчивыми, будто видит ее насквозь. Сева нежно целует ее, и от этого прикосновения его вкусных губ, приправленных терпким алкоголем, ее внутренности закручиваются в узел. Сева проводит губами по ее ключице, а потом легко дует на это нежное местечко, и у нее от этого несоответствия теплого дыхания с охлаждающим внешним воздухом подгибаются пальцы на ногах.
Юля помотала головой, разбрызгивая вокруг себя воду с шампунем и прогоняя проклятые видения.
Все это — в прошлом. Такое бывает, даже королевы ошибаются, оступаются.
Сейчас главное — не показать, что она помнит о том, что происходило.
И, пока волосы сохли под струями теплого воздуха, разгоняемого феном, Белохвостикова все увереннее смотрела на свое отражение в зеркале, забрызганном мыльной водой. Конечно, она имеет право на небольшое приключение. Скоро она уедет отсюда, и, конечно, больше они и не встретятся.
«Мы разные люди, у нас разные пути. До этого мы же ни разу не пересекались, вот и после этого не увидимся. Мир большой, а наши города и того больше», — уверила она сама себя.
Из номера выходила уже не испуганная девушка, а очень даже самоуверенная, красивая, статная дама. Белохвостикова покровительственно улыбнулась, сдавая ключи от номера, который дал ей не только приют, но и возможность привести свои мысли в порядок, и получила в ответ такую же улыбку.
«Да все в порядке, — сказал она сама себе. — Может, он и вообще не вспомнит, как оказался в моем номере. А спросит, так я промолчу. Пусть гадает и думает, что хочет!».
Юля села в лобби-баре за столик с ароматным кофе. От мучившего похмелья не осталось и следа. Она была собрана, спокойна, как генерал после объявления войны.
Да что там скрывать, Юля сама была генералиссимусом. Все войска были наготове: нервы усмирены, волосы уложены, губы накрашены.
Белохвостикова мило улыбалась подходившему Степану. Тот же тоже расплылся в улыбке, и от этого его рыжее веснушчатое лицо показалось приятным и даже немного похожим на блин.
«Ты кто? Я — масленица», — выдало успокоенное подсознание Юлии цитату из старого мультфильма.
— Юлечка, я так рад видеть тебя здесь, такой красивой, такой воздушной, ты вся — как солнце, как цветок! — расплывался в комплиментах рыжий пройдоха.
Белохвостикова же расцвела. Действительно, таких приятных слов она не слышала настолько давно, что уже и не помнила.
— Степа, ты меня так разбалуешь, — поддалась она незамысловатому флирту.
— Ох, ну как же не оценить такую умную девушку по заслугам, — подмигнул рыжий плут.
Он сел напротив Белохвостиковой и тут же возле него материализовалась чашка американо. Юля вздохнула: мужчина является здесь частым гостем. Так что тянуть кота за… хвост?
В общем и целом, она все обдумала уже вчера. И решение это ей далось с трудом, но, взвесив все за и против, Юля подумала, что смысла в том, чтобы тянуть время и дальше, нет. Да и во всех книгах говорят: думай много, но решения принимай быстро.
Так и нужно действовать.
— Степан, я обдумала все твои предложения и уже могу дать ответ. Но дело в том, что я не посоветовалась с Кузнецовым, а без него Роман просил решения не принимать.
— Так сделай им сюрприз, — сказал со смешком Степан и вынул из кармана пиджака бумаги. — Договор при мне.
Белохвостикова задумалась. Звонить Всеволоду? Ну нет. Она не готова к такому повороту. Роману? Но какой тогда это будет сюрприз?! Больше она ничего не смогла придумать.
Эх, была ни была!
— Давай сюда свои бумаги!
«Пока твой конь четырьмя ногами: раз, два, три, четыре, мальчишка на двух ногах: раз-два, раз-два…» — думалось Белохвостиковой, когда она подписывала документы на аренду со Степаном Крестовским, владельцем автоцентра.
Глава 14
Степан галантно принял ее ручку, поцеловал тыльную сторону ладони, и пощекотал, выдохнув:
— Спасибо за все!
Встал, развернулся и замер. Навстречу ему шел Всеволод.
Кузнецов смерил Юлю неприятственным взглядом сверху вниз и не очень благожелательно обратился к Степану:
— Каким ветром?
Степан шутливо ударил того свернутыми в трубочку документами, протянул их Юле и, насвистывая, направился на выход.
Белохвостикова смутилась и принялась расправлять юбку на коленях. Таким важным делом она давно не была занята, тут нужно было сделать все очень хорошо и качественно: чтобы волан лежал к волану, цветок сочетался с цветком.
— Юля! Ничего не хочешь мне сказать? — засверкали огнем инквизиции очки на Всеволоде, смотревшем на девушку с высоты своего роста.
— О чем речь, начальник? — пискнула Юля и тут же поправилась. — Нечего мне сказать.
— Что хотел от тебя Степан?
Юля взглянула на потолок, потом в пол, после — на ожидающего заказов официанта, но спасительной подсказки о том, как нужно отвечать в такой ситуации, не увидела.
— Поговорить…
Кузнецов удивился. У него даже очки немного приподнялись. Он потоптался возле девушки, не решаясь сесть, но все же интерес пересилил принципы. Всеволод впорхнул в тонконогое кресло и положил сотовый телефон на стол.
— О чем же вы хотели поговорить?
Над столом разлеглась тишина.
— О погоде? — несмотря на то, что Юля старалась придать своему голосу уверенности, ее ответ прозвучал вопросительно.
— Как интересно! О чем же еще говорить двум практически не знакомым людям, как не о погоде? Тем более, если одна из собеседников обладает правом подписи на документах самого крупного отеля в городе! — громыхнул Кузнецов.
Белохвостикова сжалась. Шея пропала, будто ее и не было, руки покрылись гусиной кожей, пальцы ног подогнулись.
Ей показалось, что она сидит в школе за первой партой, в то время, когда учительница смотрит в журнал, выбирая из скорбного списочка несчастного, который пойдет отвечать к доске.
Всеволод выдохнул и тоже как будто немного сдулся. Он откинулся в кресле на спинку и спросил уже спокойно:
— Ты понимаешь, что Степан — не тот человек, с которым тебе нужно водить знакомство?
— Да тебе какое дело? — наконец, возмутилась Юля. На ее щеках заиграл румянец, глаза заблестели. Кузнецов опешил и тоже замер, глядя в ее открытое лицо.
— Ты, верно, думаешь, что я ревную? — ехидно протянул Всеволод.
Белохвостикова вскочила, от чего подол платья оголил розовые коленки. Кузнецов сглотнул, и кадык пришел в движение: вверх-вниз.
— Я тебе не позволю так со мной разговаривать!
Она громыхнула стулом, отодвигая его от стола и выскочила вон из лобби-бара.
Кузнецов закатил глаза.
— Юляяя. Да ты не так все поняла…
Всеволод побарабанил кончиками ногтей по столешнице и, наконец, решился. Он поднял сотовый телефон и набрал номер, который был забит одним из первых.
— Даже не знаю, с чего начать… — вздохнул он в трубку. — Мне кажется, настало время форс-мажора. Того самого плана Б, про который все время забывают. Нужно добавить всего и побольше, и последние три пункта увеличить раза в два. Нет, в три раза будет самым лучшим вариантом для нас. Пожалуйста, не затягивайте. И вам пора возвращаться. И чем скорее, тем лучше. Иначе по приезду «Самар-сити» станет «Самар-автосити»!