На ее ладони как будто еще сохранился отпечаток его тела, когда она погладила его по плечу, когда прикоснулась своим обнаженным телом к его.
«Ну это уже ни в какие ворота не лезет», — подумала Белохвостикова и тут только опомнилась: разговоров позади беседки слышно не было, а это значит, что пара уже ушла, а они все сидят, в задумчивости, углубившись мыслями каждый в свой мир.
Роман достал телефон и начал на нем что-то увлеченно печатать.
— Дела? — участливо поинтересовалась Юля.
— Нет. Я решил тоже зарегистрироваться на семинар. Как-то глупо мы проводим время, Юля, вы не находите? Следим, прячемся, а результата нет. Я только самые неудобные мысли о себе узнаю. А если не выйдет, то возьму билет на самолет. Как-то настроения нет, знаете ли, в кустах сидеть.
— Стойте! — воскликнула Белохвостикова и схватила Романа за руку. — Не нужно нам этого делать. Если хотите, давайте просто придем к ним на ужин и все объясним.
Он ехидно посмотрел на нее.
— Неужели я слышу здравые мысли из ваших уст, Юлия Белохвостикова?
Девушка не смутилась.
— Я всегда говорю здравые мысли, просто вы меня не слушаете. Меня мало кто слушает, а потом страдает, знаете ли.
Они вдвоем невесело посмеялись.
— Ну хорошо! «Человек, который говорит здравые мысли», какой план действий будет у вас дальше?
— На самом деле..- тут же смутилась Юля и замолчала, отведя глаза.
— Ну? — не выдержал Яковенко. — Говорите уже, не томите, очень интересно, какой следующий шаг нас ждет.
Она замолчала, тоскливо посмотрев в небо.
Яковенко снова не понятно от чего развеселился — так смешно ему было наблюдать за ее метаниями. И сама она была такая вся живая, смешная, и при этом очень…красивая.[RbD1]
— Хорошо. Значит, нам пора раскрыть свое инкогнито. И сделаем мы это после всеобуча. Согласны?
Она понятливо кивнула.
— Ну, а пока что расскажите, как у вас дела обстоят с наполняемостью хостела. Какие новости, мне ведь очень интересно!
Белохвостикова встрепенулась и тут же ожила. Глаза заблестели, так, что он даже залюбовался, а сама она зачастила, делясь новостями.
О том, что нет свободных мест, о том, что на самом деле всем занимается в отеле Катя, а она сама занимается цветами. В общем, выдала сразу все то, о чем пыталась рассказать в их первую встречу в кафе.
Яковенко слушал и млел. Может быть, сказалось то, что они были на море, светило радостное солнце, не было никаких срочных и тяжелых дел, он только что выкупался от всей души в соленой воде, которая, как известно, наполняет организм энергией, а рядом сидела ну очень милая девушка, страстно делясь историей своей жизни. А может быть, в чем-то другом.
Правда, в какие-то моменты он строго глядел на нее, когда замечал, что Белохвостикова что-то не договаривает — все же опыта ему было не занимать, — и Юля послушно договаривала, дорассказывала, домучивала историю.
Столько, сколько он смеялся в эти дни, он не смеялся уже очень давно. Как так получилось — только он слушал неприятные слова в свой адрес, расстраивался от них, а уже вовсю хохочет, и радуется, и искрит?
Неужели дело в этой девочке?
Очень странное ощущение. С Ингой он был всегда застегнут на все пуговицы, чтобы соответствовать ее идеалу о настоящем мужчине. С Катей он пытался быть рыцарем в сияющих доспехах, но эта роль ему удавалась с трудом, все же что-то темное, что-то живое, что-то настоящее не давало ему натянуть эти доспехи до конца.
А сейчас он был самим собой. Не нужно было стесняться своих чувств, потому что она ощущала тоже самое, изображать силу или слабость — она вообще была совершенно другой, и не нуждалась в театре одного актера.
Как будто что-то глубинное, настоящее поднималось в Романе, но что это, он не мог разобрать. Просто смотрел и слушал ее, глядел, как она поправляет свои уже подсушенные после моря светлые волосы, облизывает полные вишневые губы, передергивает точеными плечами, поправляет сползающее парео и не мог заставить себя не смотреть в эти минуты на выскальзывающую на поверхность полукружие груди в купальнике.
— И я думаю, что будет правильным отдать руководство хостелом Кате, — вдруг услышал он.
— Кате? Ты хочешь отдать свое детище, свое наследство, ей? — Роман настолько изумился, что даже не сразу понял, что свои слова чуть ли не выкрикнул. Мимо проходящие отдыхающие подпрыгнули от неожиданности и послали ему косые взгляды.
— Ну конечно, — казалось, Юля озвучивает очевидные вещи. — Ну как же иначе. Посмотрите на нее, Роман. Она умная, очень ответственная, может держать себя в руках, и что самое главное, она может справляться со всеми задачами, которые возникают в хостеле. Я могу остаться главой на бумаге, но управляющей назначить ее.
— Это очень странное решение, не логичное, и неверное, — закипятился Роман.
— Ой, да бросьте вы, Роман Игоревич. Ну вспомните, каких дров я наломала у вас в отеле. Ни одно решение не было правильным. Может быть, это просто не мое, и у меня действительно не получается то, что вам всем дается так легко…
Яковенко удивленно заглянул в ее глаза. Она стойко выдержала его взгляд и вернула его с уверенностью и спокойствием.
— Ну почему же, — начал мямлить Роман. — Были у тебя вполне верные решения. Например, что нам пора использовать старое здание бывшего ресторана, а не давать ему простаивать просто так, собирая пыль!
Белохвостикова мелодично рассмеялась.
— Ах, это! Я вам честно признаюсь, это была совершенно не моя идея. Да вы, я думаю, об этом тоже знаете. Кузнецов наверняка об этом уже доложил. Мне эту идею предложил Степан, ваш бывший одногруппник и друг. Он сам меня нашел, пригласил на кофе, и предложил несколько вариантов использования этого помещения. Одно из них касалось его непосредственных интересов. И не удивительно, что я клюнула на его наживку и выбрала как раз нужный ему вариант. Я рада, что все так сложилось, и вы не подписали документы с ним. Я только потом поняла, что это было бы неверным шагом — открывать автомобильный салон на территории крупного отеля. Вашего отеля.
Роман задумался, вспоминая. Действительно, он сразу после этого случая разорвал, наконец, все эти токсичные отношения с Крестовским, с человеком, которым давно пора было прекратить всяческое общение, потому что именно из-за него он влипал во всякие противные ситуации, и даже в Жигулевске он оказался благодаря ему!
Да и что говорить — после того, как Инга предпочла Роману Степана, надо было вычеркнуть их всех из жизни, а не ждать такого приключения, которое совершило перепрошивку в его мозгах!
— Тем не менее, у вас хватило смелости противостоять Кузнецову…
— Спасибо вам, что утешаете меня, — умилилась Юля. — Вы очень добрый человек.
Яковенко открыл было рот опровергнуть это смелое заявление, но передумал. А пусть думает, что хочет! Что он добрый и умный! И что может свергать горы и скатывать их в трубочку!
Ему снова стало смешно, будто смешинка попала в нос и раздражала, царапалась изнутри. Такое веселье, такое приятное ощущение.
Да, действительно, надо ему больше и чаще отдыхать. Именно благодаря солнечной терапии все воспринимается легче и проще, чем раньше, не вгоняет в тоску и не хочется зарыться мозгами в работу, в корпоративные проблемы, чтобы спрятаться от себя. Да и собеседники кажутся невероятно привлекательными, что ни говори.
— Роман Игоревич, я думаю, нам пора с вами пойти в наш отель, чтобы привести себя в порядок. Не хотелось бы предстать перед Севой в купальнике. Да и вам, наверное, не мешало бы переодеться, — улыбнулась Юля и Роман тут же с ней согласился: не гоже это приличной девушке перед мужчиной в купальнике щеголять, даже если дело происходит на море, в жару, и рядом с морем и бассейнами.
Приличия надо какие-то соблюдать. И вообще, лучше ей одеться во что-то довольно закрытое, скрывающее и плечи эти точеные, и талию тонкую, и ноги длинные и ровные, и щиколотки, манящие и хрупкие. На всякий случай. Чтобы не обгорели от палящего солнца.