— Больше так не делай. — Отпустила кота и недоумённо задала вопрос вслух: — Только зачем ты ему крыс притащил?
Мао запрыгнул на кровать и наблюдал за хозяйкой, которая умывшись и вернувшись из ванной, принялась переодеваться.
А крысы, которые Мао принёс Демиду — символизировали подношение и перемирие. Своеобразный знак, что топор войны зарыт. Ведь Мао отомстил и теперь считает Демида как и свою Викторию таким же котом, членом своего прайда, который, к сожалению, не умеет охотиться, чтобы прокормить себя. Но люди глупы, что с них взять…
Виктория оделась в удобный джинсовый комбинезон, заплела волосы в две косы, позвала Мао и направилась вниз, на кухню.
Необходимо приготовить завтрак и накормить не только Мао, но и Демида. А потом заняться непосредственно работой и высказать свои идеи хозяину особняка, и выслушать его пожелания.
На кухне она столкнулась с Севой, который стоял у плиты и что-то кашеварил. От аромата готовившейся бурды у Виктории появилась тошнота. Она зажала нос рукой и гнусаво спросила мужчину:
— Всеволод Георгиевич! А что вы там готовите?
Пожилой мужчина обернулся, коротко кивнул ей и невозмутимо ответил:
— Тушу омлет с папоротником и анчоусами в томатном соусе.
— Оу… — только и ответила Виктория. — Какой вы оригинал, однако…
— Желаете попробовать? — с непроницаемым выражением на лице, осведомился Сева.
Виктория издала нервный смешок:
— Не-е-ет… мне жизнь ещё дорога…
Всеволод полностью к ней обернулся, держа в руке деревянную лопатку, с которой капал красный соус на чистый пол, который Виктория вчера с таким трудом отмывала.
— Вы хотите сказать, что я готовлю не вкусно?
Всеволод вроде и задал вопрос, но прозвучало так, будто он утверждал.
— Ну-у-у… — протянула девушка и выхватила у него лопатку. — Знаете что, меня сегодня Демид Вячеславович наградил кое-какими полномочиями. Пока я здесь — готовлю я! И точка!
Она намочила губку в раковине и, отодвинув стоявшего столбом Севу, наклонилась и принялась оттирать соус с пола.
— Я уточню у Хозяина, — отчеканил Сева и вышел из кухни, даже не выключив плиту со своим готовившемся «блюдом».
Демид переговорил со своим заместителем и другом Павлом Карповым, выслушал его отчёт, и дал несколько указаний. Закончив разговор, посмотрел на тёмные экраны мониторов, перегрызенные провода, усмехнулся и направился на кухню. Он не знал, будет ли готовить Вика или нет, а подкрепиться хочется.
Подходя к кухне, он уловил очень неприятный запах…
Когда он вошёл, то наблюдал следующую картину: Виктория, замотав пол лица полотенцем, отмывала большую кастрюлю, мурлыча себе под нос известный мотив песни.
Кот сидел на подоконнике и в открытое окно наблюдал за бабочками. Иногда пытался поймать крылатых лапами.
Демид сморщил нос, и прокашлявшись, обозначая своё присутствие, спросил:
— Неудачный завтрак?
Виктория обернулась, бросила кастрюлю в мойку и стянула с лица полотенце.
— Пришлось открыть все окна. И нет, это готовила не я, а ваш Сева.
Виктория тут же осеклась. Она Всеволода называла Севой только про себя, а тут озвучила свою мысль вслух.
— То есть, я хотела сказать, что это ваш помощник готовил, но я сказала ему, что вы дали мне полномочия повара и… в общем, мне кажется, он обиделся.
— Я поговорю с ним. — Демид сел за стол. — Какие у вас идеи насчёт завтрака?
Виктория широко улыбнулась:
— Рисовая каша на молоке и сырники.
— Сырники, — произнёс тихо и медленно мужчина, словно смакуя это слово на вкус. — Каша. Как давно я не ел домашней еды.
— О! А мои сырники — самые нежные и ароматные, что устоять практически невозможно. Гарантирую! — Заявила Виктория, ткнув в небо указательным пальцем. — Тогда, пока я готовлю, побудете со мной? Так веселее…
— И вам комфортно будет в моём обществе? — поинтересовался Демид.
Он не переставал удивляться этой девушке. Она ворвалась в его жизнь буквально сутки назад и уже так сильно влияет на его жизнь и на самого Демида.
— Конечно! — бодро сказала Виктория, доставая из холодильника необходимые продукты. — Я вообще буду очень рада, если вы будете постоянно рядом. Я хочу узнать вас лучше…
Демид сглотнул и почувствовал, как его пальцы на искалеченной руке задрожали. Он сжал их в кулак и убрал под стол, чтобы не дай бог, Вика этого не увидела.
— Я тоже… хочу узнать вас… Вика…
Признание далось ему трудно, и Демид почувствовал, как покраснел.
«Бог мой!» — подумал мужчина. — «Веду себя как школьник, не знающий женщин!»