— Бо, — позвала Кэсси, но Лукас положил руку ей на плечо.
— Пусть идет. Сейчас он обижен, сердит и напуган. Ему нужно время, чтобы успокоиться. Кто является законным опекуном Софи?
— Я, — твердо сказала Кэсси. — Стивен подписал официальный отказ от родительских прав.
Лукас кивнул.
— Хорошо, значит, я могу его арестовать за киднппинг.
— Будь осторожен, Лукас, пожалуйста…
— Кэсси, я имел дело с мерзавцами типа Стивена Колдуэлла и даже кое-с кем похуже. Как думаешь, куда Стивен мог увезти Софи? У него есть дом или офис где-нибудь поблизости от Куперс-Коува?
— У его семьи есть коттедж на том бepегy озера.
— Можешь еще что-нибудь добавить?
— Я думаю, Стивен по-настоящему опасен.
— Не так опасен, как мы с Бо. Мы сотрем его в порошок, если с головы Софи упадет хоть один волосок… — Лукас встал. — Я буду держать тебя в курсе, Кэсси. Сиди здесь. Если Стивен или Софи свяжутся с тобой, немедленно сообщи мне.
— Да, Лукас, обещаю.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Бо, — сказал Лукас, когда они шли по вымощенной камнем аллее по направлению к коттеджу Колдуэллов. — Ты обижен, сердит и разочарован, но ты все же должен держать себя в руках. Ты меня понимаешь?
— Понимаю, — мрачно ответил Бо.
Они подошли к двери коттеджа, и Лукас нажал на кнопку звонка.
Тяжелую деревянную дверь открыл взъерошенный мужчина в широких брюках и мятой рубашке. На его лице виднелись две длинные свежие царапины.
— Да? Что вам угодно? — резко спросил он.
— Вы Стивен Колдуэлл? — спросил Лукас.
— Какое вам дело, черт возьми?
— Я Лукас Портер, шеф полиции Куперс-Коува, — Лукас показал сверкающий значок. — Так вы Стивен Колдуэлл или нет?
— Да, да! Хотя это вас не касается. Что вы хотите?
— Мы расследуем похищение маленькой девочки, Софи Миллер. Имеете ли вы сведения о ее местонахождении?
Лицо Стивена стало мертвенно-бледным.
— Никогда о ней не слышал, и вообще я занят. Оставьте меня в покое, — он начал закрывать дверь, но Бо схватил Стивена за руку.
— Лукас, на его ладони свежие следы от укусов. От человеческих укусов, — пояснил Бо. — Их оставил ребенок, судя по размеру зубов.
— Отпустите меня, — потребовал Стивен, стараясь вырваться.
— Софи у него!
Брэдфорд с силой дернул Стивена за руку, тот потерял равновесие, и тут Бо нанес ему сокрушительный удар в челюсть. Глаза Стивена закатились, и он беззвучно осел на пол.
— Как жаль, что он такой неуклюжий, — сказал Лукас. — Иди ищи Софи, Бо.
— Софи! — закричал Бо, вбегая в дом. — Это доктор Бо, дорогая, все в порядке. Я пришел забрать тебя домой. Софи? Где ты, дорогая? Софи!
— Здесь, наверху, доктор Бо. Я здесь, — девочка сидела на ступеньках лестницы, прижавшись к перилам.
— Софи! О боже мой, Софи… — мужчина крепко обнял ее. — Я так испугался, дорогая. Он тебя обидел?
— Он дергал меня за волосы, — пожаловалась Софи. — Тот плохой человек дергал меня за волосы. Поэтому я его оцарапала и еще укусила! Он мне не нравится, доктор Бо. Я знала, что ты придешь меня забрать. Я люблю тебя, доктор Бо. Очень, — добавила она, целуя его в щеку.
— Я тоже люблю тебя, малышка, — Бо поцеловал ее в ответ, и девочка довольно улыбнулась. — Тоже — очень.
— Мы можем пойти домой? Я устала, и у меня болит голова.
— Да, милая, — сказал он, уткнувшись лицом в ее каштановые волосы. — Мы идем домой.
Кэсси кружила по салону, словно зверь в клетке, Лукас позвонил ей около получаса назад и сказал, что они нашли Софи живой и невредимой и что Стивен арестован и ему предъявлены многочисленные обвинения, включая киднэппинг. Но она не могла радоваться этому в полной мере, пока ее дочка снова не окажется в ее объятиях. Ожидание казалось бесконечным.
— Знаешь, — внушительно начала Грейси, придвигаясь к Джасперу, сидящему в одном из парикмахерских кресел. — Мне следовало навести порчу на того ужасного человека еще шесть лет назад.
Кэсси остановилась и повернулась к матери.
— Мама? Ты действительно знаешь, как это делать? Наводить порчу?
Грейси вздохнула и крепче сжала руку Джаспера.
— Нет, дорогая, к несчастью, не знаю.
— Твоя мама расстроена, ведь она не смогла помешать случившемуся, — сказал Джаспер.
— Мама, пожалуйста, пожалуйста! Это не твоя вина. Во всем виноват только Стивен, и больше никто.