В 1958 году мы вернулись в Ташкент. Все мои желания и стремления я направил к тому, чтобы освободить верующих от греховных уз, чтобы братство вышло на действительную свободу благовестил Божьего. Я посещал верующих в разных городах страны, участвуя как в деле домостроительства так и в деле пробуждения общин. Находилось немало единомышленников.
В 1956 году в Ташкенте образовались две общины, служение в которых совершалось без инструкций и положений, которые мешали свободно проповедовать Господа Иисуса Христа.
Николай Александрович Коротков (по трилогии он — Женя Комаров) к тому времени тоже возвратился в Ташкент.
Недолго и на сей раз мне пришлось быть на воле. В1961 году последовал новый арест. Обвинили меня в проповеди Евангелия по другим общинам страны, а также в написании мной стихотворений, статей и других проповедей".
К ним относится псалом "Привет вам, Христово цветущее племя…". Николай Петрович посвятил его молодежному общению, состоявшемуся в ноябре 1960 года в п. Нахабино, Московской области. Он стал любимым гимном христианской молодежи всего братства.
"Осудили меня на 7 лет за "антигосударственную деятельность" и направили в лагерь ст. Потьма в Мордовской АССР, где было более 600 заключенных верующих разных деноминаций. Господь и там благословил мое пребывание. Я мог детально изучить быт и деятельность представителей разных христианских течений.
Дорогая моя спутница, Елизавета Андреевна, не упускала случая посетить меня с детками, ради встречи преодолевая большие расстояния. Большой ценой приходилось ей добиваться положенных свиданий. Она не уезжала и долгими часами выстаивала перед лагерной зоной, ходатайствуя о встрече со мной.
Милостью Божьей, в это время возникло большое пробуждение верующих, движение за духовную свободу, за отмену греховных постановлений, которые разработал ВСЕХБ в союзе с безбожниками. Возникла Инициативная группа по созыву съезда верующих ЕХБ, затем Оргкомитет церкви ЕХБ. Я очень мало слышал об этом, но в душе был глубоко рад этому движению, так как это было и мое желание. Я ждал и молился о том, чтобы братство когда-нибудь освободилось от этой зависимости безбожников. Слава Господу, оно освободилось!
По ходатайству народа Божьего перед правительством и по молитвам, через 3 года я был освобожден. Политические обвинения с меня сняли и признали, что мои стихотворения не носили политического антигосударственного характера.
Дорогая спутница с радостью встретила меня у ворот лагеря.
На свободе я встретился с Геннадием Константиновичем Крючковым и узнал, как возникло наше дорогое братство. Сердце мое, конечно, ликовало, и я с глубоким волнением заявил о своей принадлежности к этому свободному отделенному братству, которым руководил, тогда уже, Оргкомитет церкви ЕХБ.
Ташкентская община единодушно вверила мне служение пресвитера. А на расширенном совещании служителей общин СЦ ЕХБ по югу Средней Азии меня избрали руководителем совета этого объединения. Господь благословил труд в деле созидания как ташкентской так и ряда других церквей под руководством Оргкомитета.
В 1966 году, вместе со многими моими братьями, я вновь оказался на скамье подсудимых. На этот раз меня обвинили за связь с Оргкомитетом (позднее он был переименован в Совет церквей), за служение среди христианской молодежи и литературную деятельность. Показательным судом меня осудили на 5 лет лишения свободы. В моей семье уже было три сына и три дочери.
Срок я отбывал в г. Бухаре, в лагере строгого режима. Там были очень тяжелые не только климатические, но и другие, специально созданные для заключенных, условия. Господь был милостив ко мне. Духовно я был одинок. На протяжении 5 лет я не встретил там братьев. Лишь дорогая подруга моя, Елизавета Андреевна, неустанно, всегда с детками посещала меня. И мы проводили вместе эти короткие часы или иногда дни личного свидания.
Со мной вместе были осуждены брат и две сестры-инвалиды. У одной не было ног, у другой они были парализованы. Сестры отбывали срок заключения за Слово Божье, за истину Божью.
Все годы неволи я жил на скудном тюремном папке и скромных продуктовых передачах, но Бог хранил и укреплял мое здоровье. Срок отбыл полностью и возвратился домой, слава Богу, с добрым здоровьем.