— Что вам здесь надо? — дрожащим голосом пролепетала она. — Убирайтесь!
— Я уйду, но лишь после того, как скажу все, ради чего явился сюда, — холодно ответил он.
— Вам нечего сказать мне, что я пожелала бы услышать. Убирайтесь, или я вызову полицию и вас арестуют за вторжение! — сказала Лаура, протягивая руку к телефонной трубке. Однако Квин опередил ее и убрал аппарат подальше.
Он упрямо смотрел на нее. На его скуле подергивалась мышца — верный признак напряжения.
— Просто выслушайте меня, Лаура, — попросил он, выдержав ее взгляд.
Сложив руки на груди, Лаура вскинула голову:
— С какой стати?
— Я пришел извиниться, — тяжело вздохнув, произнес он.
Его слова застали ее врасплох. Она не ожидала такого поворота.
— Неужели? — неприветливо проговорила она, пытаясь обрести ушедшую из-под ног почву.
— Я прошу прощения за то, что произошло тогда на другой день. Я был потрясен и зол, однако мое состояние нисколько не оправдывает моего поведения, — сказал он.
— Да, не оправдывает, — сдавленным голосом согласилась Лаура.
Квин вздохнул:
— Я не хотел.
— Чего именно?
Он с долю секунды пристально рассматривал носок ботинка, затем стоически встретился с ней взглядом.
— Ну, насчет ожерелья, — удрученно промолвил он, и Лаура затаила дыхание. — Вы заслуживаете потраченных на него денег, но вовсе не по той причине, которую я назвал.
Боль пронзила ее при напоминании об ожерелье, и краска залила ее щеки.
— Непохоже было, что вы не хотели сказать то, что сказали, — выдавила из себя Лаура.
Квин провел пятерней по шевелюре:
— Знаю. Я был тогда зол. Вы сделали из меня дурака, и… я подумал: отплачу-ка я той же монетой. Но я понимал — я оскорбляю вас. Я не мог смириться с тем, что вы заставили меня поверить вранью.
Ее подбородок горделиво приподнялся.
— Вы не обидели меня! — тут же отрезала она.
— Нет, обидел, — с сожалением произнес он. Лаура, прикусив губу, посмотрела в сторону.
— Ну что ж, теперь вы извинились и можете с чистой совестью отправляться в обратный путь.
Квин переступил с ноги на ногу:
— Я еще не сказал вам, почему так поступил.
Она нахмурилась.
— Вы сообщили мне причину.
— Лишь часть ее, — покачал он головой. — Вы достойны узнать все. Но сначала я хотел бы спросить вас кое о чем. Почему, по-вашему, той ночью я остался с вами?
Она чуть не задохнулась от возмущения. Да как он осмеливается задавать подобный вопрос?
— Просто дайте мне ответ, Лаура, — настаивал он.
Краска унижения прилила к ее щекам.
— Черт вас возьми! Вы попросту хотели одержать надо мной верх! Вы же сказали, что будете обладать мной, и добились своего! — воскликнула она.
— Я помню, что говорил. Однако я овладел вами не ради победы в игре, — возразил Квин.
— Лжец! Не было иной причины!
Слабый румянец окрасил его щеки:
— Быть может, и была — не для вас, для меня. Потребность. Я не мог без вас. Желание обладать вами сводило меня с ума, и я проиграл сражение.
Лаура недоуменно покачала головой. Что он несет?
— Что за сражение?
— Которое я вел с самим собой, — хрипло признался он.
Лаура охнула. Она знала, что такое желание. Но она знала и другое.
— Квин, я…
— С первого взгляда я влюбился в вас, Лаура Маклейн, и, клянусь Богом, это чистая правда.
Его признание было столь неожиданным, что она едва не задохнулась от изумления.
— Что вы сказали? — переспросила Лаура. Она была убеждена, что неверно поняла его.
— Я сказал, что полюбил вас. В жизни я не встречал более красивой, более желанной женщины.
Лаура, моргнув, опустилась на стул. Он только что признался ей в любви. Квин любит ее! Это было невероятно. Невозможно. Наверное, надо что-то ответить, но слова не шли с языка.
Квин повернулся, подошел к ближайшему окну и уставился во тьму.
— Я не надеюсь, что мое признание изменит наши отношения. Просто я считаю: вы вправе знать, отчего я так разозлился. Не потому что вы сделали из меня дурака. Я сам поставил себя в дурацкое положение. Я полагал, будто вы любовница Александра, а меня влекло к вам, и гордиться тут было нечем. Потому я спрятал собственные чувства за презрением. Но и это не помогло. Я понял, что не могу жить без вас. Потом Филип попал в аварию… — Прежде чем продолжить, он глубоко вздохнул. — Когда я узнал правду и понял, что вы провели меня, с этим тогда я не мог справиться. Я был зол на вас. Но я люблю вас — об этом вы должны знать, — закончил Квин и уныло поглядел на нее.