Раздался телефонный звонок. И, все еще оставаясь в своих фантазиях, она мечтательно промурлыкала:
– Мэрл Пиерс у телефона.
– Привет, мисс Мэри Пиерс! – Голос Шейна из мира ее грез вдруг переместился в реальность. От неожиданности она вздрогнула и проглотила леденец.
– С тобой все в порядке?
– Да, теперь все. Я просто не ожидала, что ты позвонишь. Вот и все.
– Но, если только это… – Голос его звучал так, будто Шейн был здесь, говорил с ней, наклонясь над столом.
«Нет, надо кончать с этими фантазиями о Шейне». – Она подвинула стул к столу, надела туфли, поправила блузку.
– Чем могу тебе помочь?
– Мне необходимо поговорить с тобой.
– Слушаю. Я вся внимание.
– Но это не телефонный разговор. Мне необходимо видеть лицо собеседника, чтобы я мог читать выражение лица, когда разговариваю. В конце концов я адвокат, это у меня профессиональное. Где мы можем встретиться? – Она не торопилась с ответом. Тогда он продолжил: – Это важно, это касается Элен, мне нужен твой совет, точнее, одобрение.
– Так совет или одобрение? Где ты хочешь встретиться? – Любопытство победило осторожность.
– Давай пообедаем вместе!
– Шейн!
– Подожди, не горячись. Никаких других поводов, клянусь. Помни о нашем перемирии.
– Только на обед.
– Хорошо. Можно мне прийти в твой офис?
– Нет! – с жаром воскликнула Мэрл, представив, что вызовет его появление в редакции журнала. – Может, выпьем где-нибудь по чашечке кофе? Я как раз закончила одно задание и пока свободна.
– Хорошо. Встречаемся в кафе «У Райли» через полчаса, оно находится за несколько кварталов от тебя.
– Я согласна. – Она повесила трубку и сразу достала зеркало.
Луиза с интересом и некоторым удивлением наблюдала за тем, как Мэрл собирается.
– Почему у тебя такие растерянные глаза? Мне кажется, у вас опять появился интерес друг к другу?
Мэрл заколола волосы на затылке.
– Никакого интереса. Мне известно, чего это может стоить, я знаю Шейна. – Она надела пиджак. С раздражением осмотрела синий костюм, белую блузку под ним. – Я хочу сменить свой стиль. Я всегда выгляжу так бледно. Как старая дева!
У Луизы вырвался сочувственный вздох. Она молча предложила Мэрл яркий, в цветных перьях, шарф и пару не менее броских сережек. Надев все это, Мэрл осталась довольна своим внешним видом. Поблагодарив, она отправилась на свидание.
Мэрл опоздала всего на десять минут. Но Шейн уже ждал ее около кафе. Мэрл едва его узнала. Темно-серый костюм с жилетом, белая рубашка и галстук цвета бордо преобразили его. Он казался властным и очень уверенным в себе человеком. Таким Мэрл его не знала. Он одарил ее обольстительной улыбкой и негромко сказал:
– Ты сегодня восхитительна!
– Спасибо! Ты такой элегантный! Не могла представить, что в твоем гардеробе есть что-нибудь, кроме маек и джинсов.
– Вынужден был так принарядиться, чтобы произвести впечатление на ответственной встрече. – Он стряхнул воображаемую пушинку с рукава. Шейн смотрел на нее с нескрываемым восхищением. – Ты ароматна, как карамелька. Тебя так и хочется съесть. Как называются твои духи?
Мэрл засмеялась:
– Не скажу. Секрет!
По утрам в ирландской пивной собиралась публика их рабочих и туристов. Посетители пили темное пиво и слушали ирландскую народную музыку. Райли, владелец пивной, приветствовал Шейна как старого знакомого. Он дружески похлопал его по спине:
– Привет, старина Хэллоран! Целый месяц тебя не видел. Где ты скрывался, дружище? – Райли провел их в дальний угол, туда, где было потише. – Здесь вам будет удобно. По пинте пива? А может грог?
Шейн вопросительно поднял брови, спросил у Мэрл:
– А ты будешь?
Она покачала головой:
– Я такого никогда не пробовала. Но ты заказывай, что хочешь, не обращай на меня внимания.
– Еще рано, но я могу приготовить чай. Чайку-то вы попьете, а?
Мэрл согласилась. Райли принес чайник с горячим, только что заваренным чаем, две фарфоровые чашки с блюдцами и тарелку с ячменными лепешками. Когда он ушел, Мэрл спросила со смехом:
– Откуда ты его знаешь? Он будто только что явился из графства Корк.
Шейн улыбнулся:
– У него акцент покрепче ячменного пива. Его родители перебрались в Калифорнию во времена золотой лихорадки вместе с моим дедом. Отец и братья считают эту пивную самым замечательным местом. – Он внимательно посмотрел на Мэрл. – Если тебе здесь не нравится, мы можем пойти еще куда-нибудь.
– Здесь просто здорово! Очень славно!
Шейн положил сахар в чай.
– А ты была когда-нибудь у нас дома? Что-то не припомню.
– Несколько раз. – Из глубины памяти нахлынули воспоминания, все то, что она напрасно пыталась забыть. – Все, что я помню о вашем доме, это громкие разговоры сильных личностей. Меня они очень напугали, меня, единственного ребенка из спокойной семьи с уравновешенным укладом жизни.
Шейн ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
– Кстати, о моей семье, о ней я и хотел поговорить с тобой. Я знаю, что ты не хочешь афишировать свое прошлое, но я должен был рассказать родителям об Элен. Они не такие люди, чтобы это от них скрывать.
– Ну и что они об этом думают?
У Шейна вспыхнули глаза.
– Если бы мне было восемнадцать, они бы выдрали меня за уши за то, как я обошелся с тобой. Но сейчас я уже не в том возрасте. Они хотят встретиться с Элен. Пока я не дал им разрешения. Слово за тобой.
– Не знаю, что и сказать. Не предполагала, что круг людей, знающих об этом, будет так широк. Трудно представить нашу рассудительную Элен в окружении твоих родственников. Но, с другой стороны, я знаю, что она чувствует себя очень одинокой с той поры, как умерли ее… родители. – Она с грустью посмотрела на Шейна. – Такое решение принимать не мне, а Элен. Почему ты не спросишь ее, хочет ли она этого?
Шейн прикоснулся к ее руке.
– Мэри, если бы ты знала, какая ты добрая. Ты необыкновенная.
Мэрл порозовела от смущения.
– Это ты добр и тактичен. Советуешься со мной, прежде чем предпринимать какие-либо действия.
Прочитав сочувствие на ее лице, Шейн улыбнулся. Мэрл встретилась с ним взглядом. И вдруг, охваченная смятением и внезапно возникшим желанием, опустила глаза.
Было очевидно, что вопрос, по поводу которого Шейн придумал эту встречу, исчерпан, и наступило время прощаться. Но внутренний голос нашептывал ей, что большой беды не будет, если она останется в обществе Шейна еще на чуть-чуть, хотя бы минут на пятнадцать. А потом можно и уходить.
Чтобы занять руки и скрыть, что они дрожат, Мэрл отламывала кусочки от ячменной лепешки. Выдержав паузу, она спросила:
– Ты сказал, что оделся так для особого случая. Мне казалось, ты занимаешься только падшими девочками.
Ее слова задели Шейна. Он глубоко вздохнул.
– Ты помнишь моего лучшего школьного друга Барни Креншоу? Я работаю вместе с ним и его отцом. В его конторе меня поддерживают и, что самое главное, предоставляют свободу действий.
– Это как-то связано с тем, где ты сегодня был?
Шейн улыбнулся.
– Спрашивай, о чем хочешь. Сегодня мой клиент и я обо всем рассказали журналистам на пресс-конференции. Я выступаю защитником молодой женщины, которая возбудила дело против своего отчима. В детстве он издевался над ней физически и морально. – Он гордо улыбнулся, поставил кейс рядом с собой, погладил его с любовью. – Это Богом данное дело, счастливая находка для меня.