Мэрл выпрямилась, с осуждением посмотрела на него.
– Как ты можешь обиду ребенка, несчастного человека, использовать в качестве повода для своих цветистых речей!
Глаза Шейна гневно засверкали.
– Скольких людей обижают по белому свету. Скольких униженных и оскорбленных можно встретить на улице. Одними только вздохами и заламыванием рук им не поможешь. Я вижу только один путь – бороться за них и сделать так, чтобы меня услышали.
Виноватая улыбка скользнула по лицу Мэрл.
– Прости, ты прав. Твоя позиция сильней, чем моя жалость. Расскажи об этой девушке подробнее.
– В пятнадцать лет, спасаясь от унижений, она ушла из дома на улицу. Но она сильный человек, ей хватило силы воли не опуститься до наркотиков, подняться из грязи и мерзости. Хотя, сомневаюсь, что Мисс Мэри поверит в это.
– Прости, как же ей это удалось? – Мэрл вопрошающе посмотрела на него.
– Она не окончила школы, но до пятнадцати лет росла в обеспеченной семье, и ее прекрасное воспитание, изысканные манеры дали ей возможность стать высокооплачиваемой девочкой по вызову.
Мэрл вскинула голову.
– Это звучит чудовищно. Уж не хочешь ли ты сказать, что стать девочкой по вызову, – предел мечтаний?
– Нет, черт побери! Но это безопаснее, чем быть уличной проституткой. Не о такой судьбе для дочери мечтает каждая мать. Но я точно знаю, что моя подопечная боролась, чтобы подняться над мерзостью. Она закончила колледж на те деньги, которые зарабатывала по ночам. В конце концов она стала человеком, который может отомстить за свое поруганное детство.
Судьба несчастной девушки заставила Мэрл проникнуться сочувствием к ней.
– Теперь я понимаю.
– И я сделаю все возможное, чтобы наказать тех, кто загубил ее жизнь. – В голосе Шейна звучала непримиримость, лицо его стало жестким, глаза неистово горели.
Мэрл улыбнулась.
– Счастливая она, что ей достался такой адвокат. Ты сможешь доказать судьям все.
Шейн рассмеялся:
– Время покажет! – Он поднял сжатые кулаки. – Если ты сейчас же не заткнешь мне рот лепешкой, я буду выступать весь день и заговорю тебя до смерти.
– Я не боюсь. Я так восхищена тем, что ты делаешь и как говоришь об этом.
– Мне очень приятно это слышать. А теперь твоя очередь. Что ты еще делаешь, кроме того, что редактируешь свой знаменитый раздел?
Она сосредоточилась. Поправила тяжелые платиновые волосы.
– Конечно, мои занятия не столь увлекательны и заметны, как твоя адвокатская практика. Отвечаю на девичьи письма, отбираю из них самые интересные на мой взгляд. Выступаю в школах, в клубах для девочек, езжу по всей стране. Кстати, через неделю мне предстоит поездка на месяц. Собираю материалы для книги о дорогих моему сердцу подростках, но, видно, никогда не смогу приступить к ней вплотную.
Шейн не сводил с нее глаз.
– О подростках?
– Да, да, мои подростки – это юные особы, которым так необходимо знать, как бороться за свое достоинство и человеческие права. Ты ведь так рьяно их защищаешь! Я учу их, как дорожить жизнью и честью и тому, что никто не имеет права их обижать.
– Здорово! А я в первый же день обидел Мисс Мэри. Но это случилось потому, что ты первая меня рассердила.
Мэрл в задумчивости катала шарики из ячменного мякиша.
– Мне нетрудно представить себя на месте моих девочек, я так хорошо помню, как себя чувствует обиженный, обманутый, несчастный подросток.
Шейн с сочувствием и сожалением покачал головой.
– Плохие мы пережили времена. – Они помолчали, слушая ирландские баллады. – А чем ты занимаешься после работы? В твоей жизни были еще мужчины?
– Да, несколько. Но никого особенного так и не встретила. А женщины в твоей жизни?
– Так же, как у тебя. Встречались, расходились.
Мэрл внимательно смотрела на Шейна.
– Не везет мне на мужчин.
– Ты любила своего мужа?
– Казалось, что люблю. Но не так, как… – У нее чуть не вырвалось, «как тебя». Она с трудом нашлась, как закончить фразу: – Но не так, как должна была. Поэтому мы и расстались. Хотя официально мы развелись, потому что у нас не было детей.
Шейн опустил глаза.
– Не думал, что ты не сможешь больше иметь детей. Наверное, то, что произошло с Элен, повлияло.
– Скорее всего, да. Мы с мужем обращались в клинику. Но пока мы проходили лечение, получали консультации, от него забеременела другая женщина. У них родился ребенок сразу после нашего развода. Я все еще ненавижу своего бывшего мужа.
– Я его тоже ненавижу. Никогда его не видел, а ненавижу. – Он с сочувствием посмотрел на Мэрл. – А почему ты снова не вышла замуж?
Она задумчиво посмотрела на него, такого большого, сильного.
– Не знаю. – В ее ответе звучала горечь. – Я покончила с романтическими увлечениями. После восьми лет замужества все это теперь меня пугает, боюсь обжечься.
Он понимающе кивнул.
– А ты не думала о том, что можно иметь ребенка и без мужа?
– Нет, я слишком старомодна. Мне кажется, ребенок должен расти в полноценной семье, иметь мать и отца. – Она утверждающе тряхнула головой. – Да и поздно мне, слишком стара для этого. Если каким чудом забеременею, то я места себе не буду находить, опасаясь за здоровье ребенка. – Вдруг она улыбнулась. – И все-таки я мать. Все мои подростки – мои дети.
– И я испытываю отцовские чувства к девочкам, которых защищаю. Хотя иной раз бывает, они папашу могут пригласить выпить.
Они замолчали. Каждый думал о своем.
– После неудачной женитьбы у меня сложилось почти, как у тебя. Думаю, я сам виноват, что так получилось.
– А я уверена, что не только ты виноват.
– Нет, на этот раз дело только во мне. Моя жена прилагала все усилия к тому, чтобы между нами был лад. Я дал ей прекрасный дом в Оклендских горах, счет в банке, но любви, какой ей хотелось, не смог дать. Будто мое сердце было заперто, а я не сумел найти ключей, чтобы открыть его для любви. – Шейн поднял чашку, удивился тому, что чай совсем остыл, и осторожно поставил ее на блюдечко. – После развода приключений не искал, но потом почувствовал, что во мне что-то потухло или умерло. Я не уверен, что еще способен полюбить. Это звучит странно?
Она обхватила рукой его запястье.
– Что ты, Шейн! Это печально. Даже плакать хочется.
– Теперь ты знаешь, почему я избегаю таких отношений. – Он положил руку на тонкие пальцы Мэрл. Их руки соединились, и печаль их как будто тоже соединилась.
Что-то насторожило Мэрл. Она быстро убрала руку, поспешно спросила, нарушая затянувшуюся тишину:
– Ты как-то говорил, что живешь в плавучем доме в Саусалито. Это, должно быть, очень не похоже на твою жизнь в Оклендских горах?
Шейн усмехнулся:
– Ты когда-нибудь видела плавучий дом?
– Нет, не видела. Расскажи, какой он.
– Он похож немного… – он задумался, затем уверенно тряхнул головой. – На пальцах не объяснишь. Тебе самой надо посмотреть. – Бровь его поднялась. – Я сочту за честь показать его тебе.
– Мне бы очень хотелось посмотреть.
– Чудесно! – Шейн быстро встал, предложил ей руку. – Прямо сейчас и поедем.
Мэрл с испугом отпрянула.
– Я не поеду с тобой на мотоцикле.
– Ну если ты так против мотоцикла, мы можем добраться туда на пароме.
– Как это все забавно. – Мэрл взяла его под руку, и они направились к выходу.
Глава четвертая
Дорогая Мисс Мэри!
Моя мама говорит, что все мальчики – не что иное, как животные, они только и думают, как бы заняться с девочками сексом. Неужели это правда? Но иногда во время свидания я чувствую, что мне очень хочется заняться сексом с моим дружком. Так что же это значит? Что я тоже животное? Или, может быть, я ненормальная?
Обеспокоенная.
Хорошая моя!
Мальчики такие же люди, как и мы с тобой. Сексуальное влечение вполне естественно для всех людей: и для девочек, и для мальчиков. Но есть разница между животными и людьми, дорогая, – девочка или мальчик могут сказать «нет» своему желанию, взять себя в руки.