– Папа, гуять, – скромно попросил он.
Даже не позавтракав, я сломя голову кинулся к дверям, на ходу одеваясь. Но Аню на этой мякине было не провести, и, закрывая за мной дверь, она бросила мне в спину:
– Так и знай, мы с тобой не закончили!
Я почти выбежал на улицу с коляской: Кирюша в свои три года еще полностью от нее не отказался. Ему просто нравилось, когда его куда-то везут, он сидел, медитативно разглядывая проезжающий мимо пейзаж. Я шел по улице, читал Кирюше наизусть «Доктора Айболита» и думал: как жаль, что я не курю. Как просто тем, кто курит! Затянулся – и сразу легче стало! Я никогда не курил, но Джон Леннон пел об этом достаточно убедительно в «I am so tired»[10]. Правда, начинать курить, только чтобы успокаиваться после Аниных криков, не казалось рациональным решением. «А ты удивлена, отчего я не курю, милая, ты знаешь, может быть, я идиот, но я не дебил!» – вспомнились строки из песни БГ. А может, я все же дебил, хоть и не курю?
Вернувшись домой часа через два, я обнаружил, что там уже никого. Я с облегчением выдохнул – разговор с Аней отсрочился. Надеяться, что он закончен, было бы слишком наивно. В разделе анекдотов одной бесплатной газеты я как-то прочитал, что женщины прощают, но помнят, а мужчины не прощают, но не помнят. С Аней ситуация была иная: она не прощала и не забывала. Это было совсем не смешно. Аня, вернувшись к вечеру (я даже не стал спрашивать, где она была), немного отошла, но теперь при любом удобном случае и в самых разнообразных контекстах напоминала мне о том, как я заявился домой в полшестого утра.
Слава богу, в жизни есть немного справедливости – соотношение головняков в моей жизни, оставшись прежним, просто сменило полярность. Теперь местом, где я расслаблялся, стал офис. Только я никак не мог понять, что же случилось с Аней – или, может, что-то случилось со мной? В офисе я мог об этом подумать – рабочие задачи были настолько разбросаны во времени и пространстве, что на первых порах, входя в курс дел, я с ужасом понимал, что сразу после входа в этот курс большую часть рабочего дня занять мне будет просто нечем. Иногда даже мелькали предательские мысли, что, может, зря я сменил работу – во всяком случае, не появляясь дома, я, может быть, и не заметил бы всего этого кошмара. Блестящая фраза острослова Бернарда Шоу, что он счастлив, потому что некогда подумать о том, что он несчастлив, мне уже не казалась парадоксом.
Дискомфорт по поводу пустоты в рабочем процессе существовал исключительно в моем сознании. Все остальные обитатели офиса чувствовали себя в этой ненапряжной атмосфере вполне непринужденно, с удовольствием заполняя эти пустоты развлечениями, о которых я раньше даже и не подозревал.
Самые интересные события местной жизни разворачивались на кухне за чашкой кофе и за обедами. На основе болтовни и сплетен на этих площадках можно было в режиме онлайн писать сразу несколько сценариев телесериалов, и еще осталось бы достаточно материала для женского романа с офисной спецификой. Меня почему-то сразу приняли за своего, и я моментально стал активным участником офисно-социальной активности. Может, потому, что я забавлял коллег рассказами о своей прошлой жизни? Особым успехом пользовались истории о круглосуточном графике работе, стервах-начальницах и бухгалтере, подсевшем на кокаин для постоянного поддержания тонуса, столь важного для его ответственной работы: в этом состоянии он получал особый кайф от работы с документами финансовой отчетности.
На обеды из офиса обычно отправлялись компаниями человек по пять-шесть, но иногда случались и парные выступления – как-то раз, выйдя на обед, я оказался вдвоем с Сашей, которая у нас отвечала вроде как за маркетинг, хотя в моем понимании занималась всем, кроме своей работы, что меня, однако, совершенно не беспокоило. Главное, она была невероятно забавной и являла собой чрезвычайно жизнерадостное существо и даже простую прогулку до ближайшего кафе превращала в праздник. Пока мы шли на обед, она внезапно заскочила в магазин игрушек, откуда выпорхнула, держа в руках машинку для мыльных пузырей. Я подумал, что это для племянника, чья фотка красовалась на ее столе, но пока мы шли, она строчила пузырями во все стороны.
– Сейчас все пузыри расстреляешь, племяннику не хватит, – заметил я.
– А я себе купила!
– Для чего? – удивился я.
– Для хорошего настроения! А ты что, никогда себе не покупаешь? Попробуй! – Она сунула мне устройство в руки.