И тут же всей душой и сердцем
Взорвет меня сумления слеза.
Склонюсь к мозоленной постели,
Спущу тяжелою чело.
Накроет с головою дух застеля,
Заскрипит усталое окно.
***
Ты рану мне на сердце оставила живую,
И жить мне с ней порою сложно так.
Хоть ямбы, хоть хореи не помогут
Разобрать душевный мой бардак.
И даже миг, мгновение с тобой,
Не облегчит мне душевного терзания.
И если даже выпадет возможность быть с тобой,
И этот путь сулить мне будет лишь страдания.
Желаю искринне навечно мне пропасть,
Забыть все похоти судьбы и смуту.
Но в безвести мечтаю я узнать:
Зачем я жил
И для чего я буду.
***
Сердце в миг застыло точно,
Как будто пуля била наповал,
Когда лишь вас узнав заочно,
Влюбился и слегка поцеловал.
Прижав к себе давно в порыве,
Любимой стать в далеком ноябре,
Нет сил мне справиться по ныне
С душой, сгорающей в огне.
***
За что ты мне дана такая?
Быть может где-то согрешил,
И от того судьба– гурьба скупая
Позволила лишь чтоб любил.
Но чтоб любя, любимым не бывать,
Себя всего терзая горем,
Лишь взгляд твой колкий наблюдать,
Губить себя в бурлящем море
И видеть глаз твоих холодное сиянье,
Как будто нежностью пропитано оно,
И сквозь года в тебе лишь видеть счастье,
Похоже так
Судьбе моей уж суждено.
***
В душе моей, огромной сече
Надломом вырваны слова.
И как бы я тут не был мечен,
Поймете вы, друзья, едва.
Не знает ваша мысль порою,
Зачем зажглася новая звезда
И от чего душа стоит горою,
Когда уж порвана узда.
Хотя, какая я вам тут гора?
Отчего и звать имею право?
Да разве будет выть гора?
Гора не знает слезы. Браво!
А что же я лишь губы мечу,
Слова свои пытаюсь приложить.
Да коли души лечит?
Да коли помощь жить?
Конечно, нет, и горько от того,
Что душу перед вами раскрывая,
Я понимаю, что "Пусто!".
Что я вам в жизни-то
Не помогаю.
Да ладно вы, а что же я?
На голос чванства отвечаю:
"Зачем же льются из меня слова?"
Товарищ, я сам не понимаю.
***
Из дня и в день и каждый раз
В причуде жизни быстротечной
Увидеть лишь желаю вас,
В толпе заметить взгляд последний.
И сразу быстро затаить,
Прикрыть его сердечными пластами.
Лишь взгляд твой колкий не забыть,
С собой нести вперед с годами.
Пусть спутник будет тяжкой ношей,
И сердце из нутри он будет рвать
Собой. Клянусь, я груз не брошу
И с ним на дно пойду опять.
***
Ночная смуглость во дворе
Задержана на месте преступления.
Обрывки света кончились в начавшейся игре,
Рассыпавшись при виде лунного свечения.
По тропам утренней ходьбы,
Рассеявшись людским раскатом,
Собой сжигаются младые юнги-огоньки
На корабле городовых пожаров.
Под трепет холода, мозолистой работы
Горят усиленно на вахте морячки,
И лишь при виде чей-нибудь невзгоды
Моряк кричит на палубе "Огни!
Огни ему давай же, ну же
Себя в работе не щади.
Пока еще кому-то нужен
Себя работе посвяти!"
Окрикнув палубу с пол раза,
Подняв в минуту весь состав,
Моряк сдержал заботу сразу,
В последний раз собой сгорав.
За тем лишь он за дело сгинул,
Светя собою всем вокруг,
Лишь чтоб твои сердечные глубины
Теплом согрело слово "Друг".
***
Я стал заложником твоим,
Любви своей в тебе не чая.
Мне горько думать, что с другим
Ты можешь жить, любить и не страдая.
Мне трудно признаваться в этом,
Но прошу не злись, любовь моя.
Для меня ты как два пуда неба,
Что я запрятал в рукава.
Для меня тут нету ближе.
Прости, что вновь уперся я в слова,
Но я не знаю как сказать мне душу тише,
Когда смотрю в твои веселые глаза.
***
С тобой знакомы мы недавно,
И вижу я тебя впервые, брат.
Ну кто же знал, что так досадно
Мне будет смерть свою встречать.
И небо все теперь такое…
Надеюсь видишь ты его,
И как кричат грачи рекою.
Не я один же вижу это полотно?
Но ты совсем не смотришь в небо,
От чего же, друг, тоска твоя?
Понимаешь, брат, тут все уж вмерло,
Пора спускать твои надежды на меня.
Но ты не слышишь слов моих: "Не надо",
Тебе упреки вовсе не к лицу.
И тащишь так, товарищ, брата,
Как не желал бы и врагу.
***
Творец души моей – поэт,
Заложник жизни озорной.
В родных краях он был воспет,