Дэн сам увидел ее, потрепал гречанку по плечу и повернулся к Миранде. Девушка отошла в сторону, но под ее пронзительным взглядом Миранде стало не по себе. Однако времени на расспросы не было, потому что Дэн тут же сгреб ее в охапку и потащил вниз со словами:
— Ты куда пропала? Я уж подумал, что потерял тебя!
— Меня отнесло толпой, а противостоять несущемуся навстречу потоку не так-то легко, — ответила Миранда.
Она оглянулась назад и увидела, как прекрасная гречанка карабкается вместе с остальными вверх по склону, но теперь рядом с ней появился юноша, который явно был сердит на девицу и что-то возбужденно говорил, схватив ту за предплечье.
— Не знаю, как ты, но я умираю от жажды, — бросил Дэн. — Пошли поищем местечко.
— Отличная идея. А что все эти люди тут делают?
— Какой-то политический митинг.
— А та девушка? — ляпнула Миранда.
— Девушка? — скосил на нее взгляд Дэн.
— Которая только что разговаривала с тобой. Она такая миленькая.
— А, Ариадна! — отмахнулся Дэн. — Она совсем еще девчонка. У ее родителей таверна в Плака, старинной части города, я туда частенько заглядываю. А вот и наша машина и Грант.
Неожиданно для самой себя Миранда осознала, что Грант совершенно вылетел у нее из головы, и теперь виновато слушала его объяснения, как двое знаменосцев перегородили дорогу и ему пришлось ждать, пока они развернутся, и только потом он смог продолжить свой путь. Дэн повез их в таверну, молодые люди удобно устроились на террасе, увитой виноградником, и Миранде представился случай познакомиться с аузо — анисовым греческим аперитивом, к которому она отнеслась с большим сомнением.
Теперь, когда миссис Фоли-Рит вновь повстречалась с Престонами, жизнь Миранды стала гораздо веселее. Они тоже оказались заядлыми игроками в бридж, и вскоре в отеле нашелся четвертый партнер, так что у Миранды было полно свободного времени. Ей удалось посетить ночной Акрополь, вместе с Дэном и Грантом насладиться красотой Кейп-Союнион при луне, кроме того, Дэн пустил в ход все свое обаяние и сумел убедить миссис Фоли-Рит и Престонов, что побывать в Греции и не посетить Дельфы — преступление, так что одну ночь они провели там.
Эта поездка запомнилась Миранде на всю жизнь: и дорога через Фивы и Ливадию, пролегающая вдоль золотых морей наливающихся под южным солнцем тяжелых колосьев пшеницы, оливковых рощ и гранатовых деревьев. По приезде в Дельфы все как один погибали от зноя и жажды и единогласно решили пообедать, прежде чем взбираться к святилищу оракула.
Миранда предпочла бы перекусить в каком-нибудь непритязательном местечке с деревянными столами, расположившимися в тени деревьев и накрытыми выцветшими на солнце льняными скатертями, но миссис Фоли-Рит и Престоны выбрали самый шикарный отель с прохладным банкетным залом, где вслед за массакой подавали свежую вишню и клубнику.
После короткого отдыха вся компания направилась в музей. Миссис Фоли-Рит была категорически против, но Миранда настаивала на том, что совершенно необходимо взглянуть на бронзовую статую возничего, и на этот раз Престоны, как ни странно, поддержали девушку. Она несколько раз обошла вокруг этого произведения искусства, отдавая должное мастерству древнего скульптора, потом они снова оказались на солнцепеке и направились по Священной дороге к храму Оракула.
— И отсюда все прекрасно видно, так что нет абсолютно никакой надобности тащиться к еще одной развалине, — провозгласила миссис Фоли-Рит.
Миссис Престон придерживалась того же мнения.
— Лучше пойдемте в отель, — предложила она, — выпьем по чашке чаю.
В итоге обе дамы решили вернуться в гостиницу. Мистер Престон вознамерился подняться наверх со всеми остальными, продолжить путь к святыне. Мимо Афинской сокровищницы компания поднялась к самому храму, от которого сохранились лишь основание и шесть колонн, и Дэн поведал, что, по некоторым предположениям, пифийская жрица-прорицательница, передававшая предсказания оракула, будто бы сидела в темнице под храмом над потоком воды. Мистер Престон пожелал подняться к небольшому театру, чтобы сделать несколько фотографий, и двое молодых людей присоединились к нему, но Миранда осталась. Она села в тени одной из колонн, на камнях, сквозь которые пробивались дикие цветы, и принялась разглядывать долину, возвышающиеся за ней горы и голубую полоску Коринфского залива.