Но он же обещал учить Джейсона вождению! Нет, тут точно спятишь…
Мари вздохнула:
— Я знаю, ты прав: убегая от проблемы, ее не решить.
Он окончательно пропал, если Мари беременна. Не станет же он убегать от ответственности, как это делал Уэйд. Она все-таки имела отношение к их семье, и он должен будет позаботиться о ней. Что ж, раз жизнь выносит ему приговор — пожизненное заключение, он смирится с ним. Значит, такова его доля.
— О господи!.. — простонал Люк.
— Что?
— Ничего, — покачал он головой.
— Что-то не похоже на «ничего», — сочувственно заметила она.
— Нет, правда, ничего важного. — Просто остаток его жизни или по крайней мере самая существенная ее часть, считай, погибли. Ему будет уже под пятьдесят, когда Каролина и возможный ребенок Мари вырастут и покинут дом. Все знают, что после сорока уже не жизнь. Он к тому времени, наверное, поседеет и отрастит живот. Какая секс-бомба захочет его тогда?
Ой, ради бога! Кому нужны эти секс-бомбы, когда он может иметь Мари? Прожить с ней всю оставшуюся жизнь — не такая уж плохая перспектива. Он хочет ее, что тут скрывать? И чего еще желать мужчине? Вот только тяжело признавать, что он, в конце концов, ничем не лучше Уэйда.
— Папа, я хочу пи-пи, — вывела его из задумчивости Каролина.
— Мне кажется, не совсем прилично вести ее в мужскую уборную, — обратился он к Мари. — Не сводишь в дамскую комнату?
— Конечно. — Она не могла понять, что случилось с хорошим настроением Люка — оно явно улетучилось.
После того как все дела были сделаны, они покинули торговый центр и отправились в аптеку. Люк пошарил глазами по полкам и нашел нужную коробочку. Попросив ее у продавца, расплатился в кассе.
— Что-нибудь хочешь еще? — спросил он у Мари.
— Нет.
— Тогда поехали.
Люк завез Мари домой. Когда машина остановилась на тротуаре, она открыла дверцу.
— Спасибо, что съездил со мной.
— Я иду с тобой.
— Это не обязательно.
Не обращая внимания на ее слова, Люк открыл свою дверцу, обошел машину, осторожно вынул уснувшую Каролину и с ней на руках направился к дому.
Мари поплелась за ним.
Люк, явно человек действия, дойдя до входной двери, обернулся:
— Ключ у тебя? Скорее, а то она такая тяжелая, когда спит…
Мари открыла дверь.
Люк зашагал прямиком в гостиную.
— Вот, положи диванные подушки на пол. Так у нее будет больше места, и если скатится, то приземлится на мягкое.
Мари сделала, как он просил, все время гадая, куда приземлится она сама, если позволит Люку и дальше вмешиваться в свою жизнь.
Он накрыл девочку шерстяным одеялом и, устроившись в большом кресле, в котором обычно сидел дедушка, выжидающе воззрился на Мари.
— Ну?
— Что «ну»? — огрызнулась она.
Он показал на коробочку в ее руке.
— Иди, делай тест.
Она швырнула коробочку на журнальный столик так, словно та могла укусить.
— Потом.
— Никаких «потом»! Только сейчас!
Ну что за настырный тип! Мари упрямо скрестила руки и гневно уставилась на него.
Люк поднялся, взял коробочку и сунул ей в руки.
— Давай. Неизвестность убивает меня. А я возьму Джейсона на урок вождения сегодня днем, когда он придет из школы. Обещаю.
Как это неловко. Как унизительно. Она едва знает этого мужчину. Мари испустила тяжкий вздох. Но если он поучит Джейсона водить…
Люк ждал минут десять. Потом в нетерпении начал барабанить пальцами по креслу, не зная, пойти ли за ней наверх или подождать еще.
Он уже собирался подняться, когда Мари наконец вернулась.
— Ну что? — спросил он.
Та беспомощно посмотрела на него. Ее губы зашевелились, но не издали ни звука.
— Да скажи же что-нибудь!
— Она посинела, — выдавила наконец Мари.
— У тебя будет мальчик? — спросил Люк.
— Нет. Если палочка становится синей, это значит только, что ты беременна. А уж мальчик или девочка, пока неизвестно.
Люк тяжело осел в кресле.
Мари беременна.
Он будет отцом.
Опять.
О черт!..
Глава седьмая
— Есть только один выход, — угрюмо заявил Люк.
Мари протестующе вскинула руки.
— Я не собираюсь избавляться от него. Хотя, правда, пока еще не знаю, как справлюсь со всем этим, но все в конце концов образуется, вот увидишь.
Ей нужно успокоиться. Как и ему.
— Разумеется, все будет хорошо. И я не предлагал делать аборт. Тебе следовало бы лучше меня знать.
— Я тебя вообще почти не знаю.
Узнает, и очень скоро. Он сделал умиротворяющий жест.