Он видел, что происходит с Амалией, но не хотел давать ложных надежд, и потому намеренно не заводил никаких разговоров. Как любовница она ему не нужна, да и не позволит никто, слишком уж пристально Виктор следит за своим имуществом, а чтобы пойти на разрыв с семьёй, надо очень серьёзно подготовиться…
Амалии удалось сохранить маску послушной куклы, и Виктор не заподозрил ничего. По возвращении в Питер несколько дней ей везло — муж возвращался за полночь, поглощённый работой, и удавалось избегать супружеских обязанностей. Потом всё, как обычно — через день, снова больно и неприятно, зажмуренные глаза и прикушенные губы. И другие воспоминания, яркие, сладкие, пронзительно нежные… Это помогало отвлечься, и не думать, что муж её почти насилует, и ему никакого дела нет до того, хочет она или нет. Он выполнял свой долг, как примерный муж. А она терпела, как примерная жена. «Боже, неужели у него никогда женщин не было? — промелькнула в голове мысль. — Или за деньги они готовы были терпеть от него всё?» И не отговориться больной головой, или какой-нибудь женской болячкой, или критическими днями. Против первого — таблетки, насчёт второго — свекровь лично знакома с её гинекологом, они созванивались каждый вечер, — а третье всё не приходило и не приходило… Через месяц после возвращения из Эйлата Амалия узнала, что беременна.
— О, дорогая моя, как чудесно! — ворковала Светлана Петровна, склонив голову на бок и сложив ладони на груди. — Я знала, знала, что у вас всё получится! Так, надо срочно заняться переделкой гостевой комнаты на втором этаже, я уверена, это будет мальчик! Я знаю одного очень хорошего дизайнера, он у Марии Аркадьевны делал детскую для её внука, помнишь, мы были у них на прошлой неделе?..
Амалия вежливо кивала, в нужных местах поддакивала, в мыслях пребывая очень далеко от столовой и сидящих в ней людей. Стоило огромных трудов сдерживать улыбку, потому что самой главной тайны никто из присутствующих никогда не узнает: кто настоящий отец ребёнка. И уже всё равно было, с кем она дальше будет жить… Василий за это время так и не показывался, никак не дал о себе знать. Но воспоминания о тех чудесных днях оставались такими же яркими и красочными, словно всё случилось вчера. Свекровь продолжала что-то щебетать о врачах, здоровом питании, конечно, никакого секса, чтобы не дай бог что не случилось, но Ами её не слушала. Виктор молча и самодовольно улыбался, а Амалия… Амалия прислушивалась к себе, пытаясь осознать, в теле ещё пока не происходили заметные изменения, только голова кружилась и всё время хотелось есть и спать. Она тихонько вздохнула и незаметно под столом положила ладонь на живот. «Маленький… я тоже знаю, это будет мальчик. Чудесный мальчик с такой же улыбкой, как у его отца…»
Неожиданно раздался звонок в дверь, и Светлана Петровна прервалась на полуслове, с удивлением покосившись в холл.
— Это кто? Виктор, ты кого-то ждёшь?
— Нет, — муж тоже с недоумением посмотрел в направлении входа.
Потом встал и направился открывать. Амалия замерла, сердце неожиданно заколотилось, а грудь сдавило от неясного предчувствия.
— О, Василий, давненько не появлялся. А что не предупредил? Ты с ночёвкой?
— Я ненадолго, — знакомый, такой родной до боли голос, только почему-то серьёзный, без вечных ироничных ноток. — Дома все?
— Да, — удивлённо откликнулся Виктор.
И они вошли в столовую, такие похожие и одновременно такие разные. Мужчина с обложки, мечта любой женщины, успешный, красивый, состоятельный. И немного хулиганистый, обаятельный нахал с совершенно обычной внешностью, но потрясающей улыбкой и взглядом пронзительных синих глаз, от которого в коленках появлялась слабость.
Василий только мельком взглянул на Амалию с непроницаемым видом, и обратился к Светлане Петровне.
— Мам, я уезжаю на полгода. Завтра после обеда рейс, — отрывисто сказал он.
— Что-то случилось? Куда уезжаешь? И Василий, у вас с Виктором же общая фирма! — она встала, встревоженно глядя на младшего сына.
— Что случилось, неважно, куда уезжаю — далеко. Насчёт дел — уверен, Витёк и без меня справится. Да ладно, мать, выдохни, буду иногда весточки слать, — усмешка, немного похожая на прежнюю. — Ты ж никогда меня особо не любила, я не вписывался в твою концепцию идеальной семьи и идеального сына.
— Ты хоть на племянника приедешь посмотреть? — свекровь поджала губы, пока Виктор молча стоял и пытался переварить неожиданную новость.
— Племянника? — взгляд Василия переместился на брата, потом, помедлив, на Ами. — Поздравляю, братан, — лениво добавил Вася, засунув руки в карманы.
Амалия не понимала, что происходит, почему в глазах Василия это отчуждение и холод, но мысль о том, что они могут больше никогда не увидеться, причинила боль. Боль, от которой сжалось сердце и перехватило дыхание, захотелось взвыть раненной волчицей. Это её мужчина, что бы он там ни думал, и она просто обязана попытаться. Неважно, что страшно, неважно, что всё может окончиться печально, но в конце концов это её жизнь, и ей решать, с кем жить! Амалия медленно встала, улыбнулась какой-то шальной улыбкой — от подобных мыслей стало как-то легко, словно невидимые тиски разжали прутья клетки. Василий заломил бровь, ухмыльнувшись в ответ, небрежно, язвительно. Ну и пусть. Пусть.
— Нет, Вася, не племянника, — тихо произнесла Амалия, наслаждаясь ситуацией. — Сына. Или дочку. Как бог даст.
Ошарашенные Светлана Петровна и Виктор от шока потеряли дар речи, дав ей несколько драгоценных мгновений перед бурей. Амалия шагнула к Васе, с облегчением отметив, что маска холодной отчуждённости сползает, как резиновая.
— Что? — тихо переспросил он.
Ами подошла вплотную к нему, и ласково коснулась ладонью колючей от щетины щеки.
— У меня будет ребёнок, — шепнула она, глядя в любимые синие глаза, и уже ничего не боясь. — Твой ребёнок.
Звенящая тишина, в которой только громко тикали часы.
— Наш, — поправил Василий едва слышно, и поймав её ладонь, коснулся губами внутренней стороны ладони. — Наш, Лиечка.
— Амалия!!! — слаженный крик Виктора и свекрови, в котором сквозили возмущение, злость, и обида.
Она даже не вздрогнула. Обернулась, прислонившись спиной к груди Василия, и чувствуя, как его рука обнимает за талию.
— Я ухожу, — спокойно заявила Ами. — И мне плевать, как вы к этому отнесётесь. Витя, найдёшь себе другую жену, более послушную и подходящую на роль бессловесной куклы при тебе. Светлана Петровна, я не собираюсь всю беременность питаться вашими травяными салатиками и парной курицей, и естественно, сексом буду заниматься, вплоть до самого последнего месяца. И знаете, — она помолчала, усмехнувшись, — Мне вас жаль. Чисто по-человечески. Пойдём, Вась, — Амалия подняла голову и посмотрела в лицо любимого.
Он улыбался. Открыто, весело, и облегчённо.
— Бабочка расправила крылышки, — вполголоса произнёс Василий, нежно чмокнув её в носик. — Пойдём, Лиечка.
…Позже Ами узнала, что всё, произошедшее тем вечером, было чистой воды провокацией со стороны Васи, чтобы заставить её действовать, а не покорно подчиняться обстоятельствам. Никуда уезжать он не собирался, вот работу менять — да, потому как в свете новых обстоятельств с Виктором им видеться было нежелательно. И пусть даже Амалии пришлось переехать из шикарного загородного дома в обычную двухкомнатную квартиру, но зато на Васильевском, и вместе с любимым человеком. Развод Виктор в конце концов дал, поняв, что никто не претендует ни на его деньги, ни на имущество. И больше Амалия с ними никогда не виделась, и сам Вася ездил к матери раз в год, на её день рождения. Подарить подарок и сразу вернуться к жене и ребёнку. Как Ами предполагала, у них родился сын, которого назвали чудесным именем Тимофей.
И ни разу она не пожалела, что в один жаркий летний вечер на Мёртвом море решила поддаться собственным желаниям. Счастье, оказывается, было рядом, стоило только протянуть руку.