– У Абхея в то время в рабстве находился еще один выходец из Алюрена, Джонатан. Он был всего на пару дюймов ниже меня, примерно моего телосложения, такой же темноволосый… Вдобавок совпадали наши имена. Я никогда никому не говорил в Брахате, как меня по-настоящему зовут. Не хотел пятнать доброе имя Престонов. Столкнувшись как-то с Джонатаном в коридоре, я подумал, что он может стать идеальной мне заменой, если все хорошенько предусмотреть.
– Ты решил положить вместо себя к Назиде в постель другого? – ахнула я.
Дэниар от макушки до пят залился краской.
– Как бы ужасно ни звучало, это так. Я знаю, Айрин, что мне нет оправдания, что я последняя сволочь, но у меня не было выбора. Назида мне попросту его не оставила. Она загнала меня в угол, как дикого зверя! – муж перешел на крик и заметался по комнате. Воспоминания причиняли ему ужасные муки. - Я не раз умолял Назиду в качестве жеста доброй воли отпустить меня без каких-либо обязательств, унижаясь, стоял перед ней на коленях… Но Назида была непреклонна. А я хотел жить, понимаешь? Хотел жить и вернуться домой! Снова увидеть родителей, братьев, тебя… Мне опостылел этот Брахат с его ненавистными людьми! – Дэниар говорил так быстро, что я с трудом успевала осмысливать услышанное. - К тому же я видел, как Джонатан пожирал девушку глазами. Ночь с ней была его мечтой. Как он думал, недостижимой. Его заветным желанием являлось то, от чего я бежал, как от огня. Мы могли помочь друг другу. И я решил: почему бы не попробовать? Какая разница из-за чего быть повешенным?
- Он согласился? – мой голос опустился до шепота, а сердце учащенно забилось от волнения.
- Да, - энергично кивнул муж. - Мне понадобилось несколько дней, чтобы уговорить Джонатана и организовать все должным образом. Об охране и слугах позаботилась сама Назида – насыпала снотворного в котелок с их ужином. Нам двоим не поздоровилось бы, если бы до Абхея дошли слухи о готовящейся ночи любви. Назида была против, но я настоял на своем. Сказал, что романтический вечер поможет мне настроиться, а ей расслабиться. Для большей убедительности привел весомый аргумент – заявил, что не хочу оказаться застигнутым врасплох в самый неподходящий момент и все должно пройти гладко, без последствий.
– Что ты пообещал Джонатану взамен? – спросила я, когда Дэниар замолчал. – Он ведь рисковал жизнью и не мог не понимать этого. Узнай Назида или Абхей правду, вы оба тотчас лишились бы головы.
– То же, что Назида мне, – свободу. И сдержал слово. Я забрал его с собой, когда тремя месяцами позже бежал из Брахата.
– Все прошло гладко? – задала я новый вопрос, желая поскорее все узнать.
– Относительно. Пятница была идеальным днем для осуществления плана. Ароматические лампы тем вечером горели намного интенсивнее обычного, чтобы перебить Назиде нюх… Я лично об этом позаботился. Позаботился и о свежайших цветах, свечах, а еще довольно хорошо подсоленной еде. Около полуночи я подлил Назиде в бокал с розовой водой, которую она пила раз за разом, сок белладонны. Дождавшись, когда он подействует, сильно поубавил свет, чтобы девица не могла ничего толком разглядеть, я предложил ей перебраться с дивана в кровать и подал караулившему под окнами Джонатану сигнал – достаточно громко произнес «луна». Это слово было нашим условным знаком. Как мы и договаривались, он разбил в коридоре стакан. Сказав, что выгляну всего на мгновение, я соскочил с кровати, покинул комнату и поменялся с Джонатаном местами…
– Назида ничего не заметила? – удивленно поинтересовалась я.
– Абсолютно ничего. Накануне я лично подстриг Джонатана, вручил ему свою одежду и мыло, которым пользовался изо дня в день. Дочка богатея осталась всем очень довольна. Она без конца пела и танцевала. Видимо, Джонатан хорошо постарался, чтобы ублажить ее. Но после той ночи у меня появилась новая проблема – Назида не стала держать язык за зубами и вскоре рассказала все отцу.
– Зачем? – растерянно спросила я.
– Хотела заручиться его поддержкой. К моему удивлению, богатей достаточно спокойно воспринял новость. С тех пор я перестал прислуживать его дочери, переселился в другую спальню – смежную с комнатой Назиды, начал выполнять личные поручения Абхея, зачастую покидая пределы дома. Не представляешь, сколько раз я хотел наплевать на осторожность и бездумно броситься в порт, уговорить какого-нибудь капитана взять меня на судно… Только без разрешения Абхея дорога туда была закрыта мне, ведь я по-прежнему считался рабом.