Его поцелуи меня не заставили забыться. Мерзкие щупания не вызывали ничего, отдалённо напоминающего «приятно». Трепета, жара, возбуждения. Я не хотела секса! А т*ся ради потрах*ться — меня не прельщает.
Я далека от чопорности, жеманства, пуританства, но в тот момент, когда ощутила себя опускающейся ниже «некуда», меня чуть не вырвало.
Как можно повысить самооценку, опускаясь до уровня «ебусь от нечего делать». Выше моего понимания…
— У Вас горе? — Вырывает из подвисания голос незнакомца.
— Счастье, — отчасти так и есть.
— Что-то не похоже, — с сомнением протягивает мужчина.
— Просто счастье… с привкусом дёгтя бывает, — сухо изрекаю. — Как и хлам, — отстранённо, — от которого избавляешься, может до последнего казаться очень нужным.
Кабинка стопорит, створки разъезжаются…
В прихожей, не думая, как это будет выглядеть, сажусь на тумбочку, сапоги снимаю и с неудовольствием гляжу на ногу. Вроде ничего — никаких внешних изменений, но всё равно тянет.
— Так, — присвистывает незнакомец и присаживается на корточки рядом. Со знанием дела лодыжку крутить начинает и уточняет:
— Так больно? А так?
— Чуть тянет. На самом деле терпимо, только наступать больно.
А потом мужчина на точку какую-то надавливает, я аж всхлипываю:
— Ауч!
— Вывих, — кисло заключает, продолжая ступню держать в крепких ладонях. — Синяка нет, это плохо. Его лучше вытянуть, компресс сделать.
— Успокойтесь, — отстраняю незнакомца, ноги в тапочки — и хромаю на кухню. Не привыкла, чтобы чужие руки ко мне прикасались. Тем более не муж, а кто-то чужой столько внимания уделял.
— Раздевайтесь, и на кухню, — уже с порога кухни бросаю незнакомцу, даже не оглядываясь. Судя по звукам, мужчина ещё сомневается. Но потом шуршит одежда, хлопает дверь ванной комнаты, раздаётся гулкий плеск воды.
Занимаюсь накрыванием стола. На самом деле, как муж окончательно ушёл, — а это случилось несколько недель назад, — я, по сути, больше ничего не готовила. Что-то покупала, но ничего толком не делала. Поэтому без особого интереса ковыряюсь в холодильнике на предмет перекусить.
Скудно, хотя мышь ещё вроде не висит.
На быструю руку жарю яйца, нарезаю салат… Правда, хлеб черствый… Питаюсь обычно урывками, где и как придётся, так что — что есть, то предложу.
Оборачиваюсь, а незнакомец безмолвно стоит на пороге и меня изучает. Без пошлости и лукавства, но мягкость его ореховых глаз чуть смущает.
Хорошо одет, опрятно и со вкусом, несмотря на простоту: джинсы, джемпер.
— Прошу к столу, — без желания добродушничать или показать гостеприимство. Я никого не неволю. Предлагаю…
Мужчина садится, с удивлением на убранство посматривая.
— Простите, — не винюсь — формальность. — Всё, что есть.
Добавляю к скудной сервировке тарелку с салатом.
— Работа, праздники, суета, — кивает незнакомец с благодарной улыбкой, а потом огораживает: — Признаться, не совсем. — Перестаёт улыбаться. — Через несколько дней Новый год, а у вас ничего не заготовлено, — мажет взглядом по столу. Задумчиво на меня: — И выпивки нет.
— А что, я настолько омерзительна, что со мной по трезвому нельзя общаться?
— Я этого не говорил, — заминка. — Но скоро праздник…
— Чревоугодия? — на самом деле я крайне редко настолько язвительна. Нет, могу больно уколоть, я не из робкого десятка и не жертва по жизни. Я волевая, порой циничная дама. Чаще в щекотливых моментах, чтобы не обострять ситуацию до абсурда или доводить до скандала, когда дело непринципиально и мелочно — молчу, а сейчас из меня сарказм просто прёт. Некрасиво… Да и я неправильно себя веду. Но… не могу я по-другому. Мне выть охота.
Видимо, и незнакомца пригласила только для того, чтобы не позволить себе позорно разрыдаться в одиночестве.
— Праздник, не значит объедаться и напиваться. Для меня праздник — это нечто другое…
— Конечно, — тушуется мужчина.
На самом деле я его понимаю. Я совершенно не дружелюбна, скорее агрессивная и вызывающе дерзкая.
— Но стол не праздничный, — всё же находит мягкие слова мужчина, объяснить то, что и так было понятно. Это я упрямо изображаю суку непрошибаемую, но и лгать не хочу, выказывая чувства, которых нет. Я в том возрасте, когда могу позволить себе такую блажь, как «быть собой».
— Какой праздник, такой и стол…
— Обычно к Новому Году чувствуют усталость, но радость и счастье…
— Счастье? — протягиваю сухо и кладу перед незнакомцем вилку. — Какое счастье, такой праздник…